Танец для ледяного мага (СИ)

— К сожалению, нет. Письмо вполне официальное. И под ним твоя подпись, — я не смог сдержать легкой язвительности.

Антонио помолчал. Я видел, что он хмурится, размышляя.

— Давай сначала. Когда ты получил сообщение?

— Сегодня, только что.

— Зачитай.

Я терпеливо прочитал вслух все сообщение, даже имена всех подписавшихся.

— Я разберусь. Перезвоню.

Отец отключился, а я сделал себе двойной эспрессо. Выпил в один глоток, но спокойнее мне не стало. Подумать только — начертанная. Да я еще от прошлого начертания не отошел! И в мыслях не было подавать заявку. Вообще, никогда.

Я довольно тяжело перенес ситуацию с Ингой. Не могу сказать, что полюбил девушку, но знаю, что был очень близок. Было время, когда всерьез задумывался, а не наплевать ли мне на свои принципы и не внушить ей чувства ко мне? Хорошо, что смог удержаться. Со временем я бы проклял самого себя за такое решение, да и смерть ее истинного начертанного была бы на моей совести.

Но Инга снилась мне до сих пор, причем вовсе не в эротических сновидениях. Нет, мне снилась семья, ребёнок у меня на руках, обнимающий тонкими ручонками шею, смех жены — искренний и радостный. Я просыпался со счастливой улыбкой, которая быстро сползала от осознания серой действительности.

И вот такая насмешка — новое начертание. Устав ждать ответа от отца, я достал лист со своей гербовой печатью и сел писать отказ. Дописал, глянул на резкие четкие буквы и замер. Я вспомнил Ингу, от которой точно также отказался начертанный в день ее совершеннолетия. И пусть он сделал это грязно и грубо, но факт остается фактом — я поступаю практически также.

Брас завибрировал, и я с трудом оторвался от созерцания собственных слов.

— Ситуация очень странная, сын, — даже мой непоколебимый родитель выглядел порядком изумленным, — девушка действительно выбрана в твои начертанные несмотря на отсутствие твоей заявки.

— Такое возможно?

— Нет.

Кратко и емко. И смысла спрашивать, как тогда это произошло — не было.

— Что собираешься делать, сын?

Я посмотрел на готовый отказ.

— Приму решение сегодня.

— Жду.

Я попрощался и отключился. Внезапно меня окатило озарением. Инга! Ее ладошка, зажимающая мою руку и предсказание в ней. Я в тот момент плохо осознавал происходящее, занимаясь построением стремительно рушащегося самоконтроля.

— Что это? — спросил я тогда, стараясь придать голосу спокойствия, которого не испытывал.

— Это пожелание, Сержио. Которое сбудется очень-очень скоро. Не позже, чем к новому году.

Инга смотрела на меня с искренней симпатией, которая, однако, так и не перерастет в нечто большее.

— И что случится? — спросил я, рассматривая ее. Такая близкая и желанная, но уже стремительно отдаляющаяся.

— Ты найдешь свою любимую.

— Вот как? А мне казалось, что уже нашел.

— Нет, Сержио, ещё не нашел, но, обещаю, что ты будешь счастлив.

Я забыл об этом разговоре, слишком поглощенный своими переживаниями, да беспокойством за Эстель. Но другого объяснения у меня не было. Как не было и четкого понимания, что делать дальше тоже.

Хотя я понимал, что обманываю самого себя. Скомкал гербовую бумагу с резкими и ненужными словами и включил брас в режиме заметок:

— Курсы русского языка — это раз.

Чешский я уже знал, выучив язык перед поездкой в Прагу. Русский из той же группы славянских языков, хотя и считается более сложным. Но для одаренного выучить любой язык дело не более, чем двух недель.

— Запрос в Совет по данным о начертанной — это два. Билеты, гостиница — это три. И, конечно, нужен подарок к такому событию.

Внезапно пришло осознание, что я поступаю правильно и что в моей жизни еще будут и радостный смех любимой женщины, и теплые маленькие ручки на шее.

Эпилог третий и последний — Мэтт

Восемь лет спустя.

Я боялся. Мерил шагами пространство перед кабинетом для рожениц в маленькой частной клинике Праги и практически паниковал. Меня попросили выйти на пять минут. Только пять, а потом я вернусь — закончили они или нет. Дело не в том, что Инга стесняется меня, просто врачам так удобнее. А мне меньше всего есть дела до их удобства. Но любимая попросила, и я вышел.

Посмотрел на часы. Еще две чертовых невыносимо долгих минуты без моей девочки. И ей там больно. В который раз вознес хвалу богам за то, что я целитель. Потерпи, Ириска. Я вернусь через полторы минуты, и все будет хорошо.

Дождался, когда секундная стрелка отмерит последнюю из трёхста секунд, и без промедления открыл дверь.

— Мы вас позовем, — начала было пожилая доктор, но я холодно процедил, прерывая возражения:

— Пять минут закончились. И больше я не выйду ни на минуту.

Врач осуждающе покачала головой, но благоразумно промолчала.

— Мэтт, — позвала Инга, и я присел на кушетку около нее. Схватки не было, любимая была расслаблена, но утомлена. Приложил руки к ее вискам, делясь магией и силой, и она вздохнула с видимым облегчением.

— Я сказала, что не хочу медикаментозного обезболивания.

— Я помню, я рядом.

— И все-таки, я настаиваю, — снова заговорила доктор, героически игнорируя мой убийственный взгляд, — какой смысл терпеть боль? Сейчас никто не рожает без анестезии.