Танец дождя

А еще раньше придет Ира – та девушка из троллейбуса. Будет помогать готовить всякие вкусности и принесет свои фирменные заварные пирожные к чаю. А он при всех подарит ей коробочку с кольцом и попросит стать его женой. И для такого торжественного случая у него в холодильнике припасена бутылка шампанского, которую они разопьют вдвоем, когда уйдут гости…

В чащах юга жил бы цитрус?

Было это в те времена, когда еще не существовало сотовых телефонов, цветной отечественный телевизор можно было купить только по большому блату, а модное сегодня слово «гаджеты» писалось раздельно и обозначало оценку живого существа, а не бездушную электронику.

К этому слову мы еще вернемся, а пока скажу, что в те времена достаточно распространенным видом связи в стране был телетайп. Это такой здоровенный агрегат, состоящий из пишущей машинки и передающего устройства, который переводил слова в дырочки на бумажной ленте и наоборот – распечатывал их с этой ленты. Иногда, а порой даже очень часто – тут уж как повезет, – он отказывался выполнять оба или каждое по отдельности эти действия, и тогда телетайписты призывали на помощь дежурного мастера…

Звали этого специалиста – дежурный электромеханик Сергей Деркач. Он только закончил ремонт оставленного ему бригадиром неисправного аппарата, проверил телетайпы в зале и уже уселся почитать прихваченный на работу детектив, когда от неё поступил вызов. За окном хлестал дождь, вечернее небо полосовали молнии, а гром сопровождал их каким-то сатанинским обвальным треском и грохотом. Ехать в такую погоду чуть ли не через весь город Сергею не улыбалось: транспорт в эту позднюю пору ходит через пень-колоду, а сейчас его и вовсе не дождёшься.

– Добрый хозяин в такую грозу собаку из дому не выпустит, – заартачился было он. – Не поеду. Невелика контора – перебьются до утра.

– Не сахарный – не растаешь, – парировала старшая смены, – не за чтение тебе платят.

– Да уж, прямо зачитался! И вообще, Нина Александровна, интересно получается: чем больше ремонта, тем лучше механик – так, что ли?

– Сергей, кончай демагогию. Там по тебе уже скучают. У людей работа стоит. Ехай давай!

– Демагог, между прочим, – вождь народа, – нашёлся Сергей, – а мы – люди скромные.

– Ой, ну я валяюсь! Тоже мне, умник! Делай что говорят, – отрезала старшая.

Поняв, что не отвертеться, начал, не торопясь, собирать инструмент в шикарный кейс-дипломат, подаренный ко дню рождения тещей, которой был доступен любой заграничный дефицит – она руководила местным райпо.

Он хотел было добавить, что насчет «скучают» старшая угодила в самую точку. Но удержался, хотя на все сто процентов был уверен, что поломка опять пустяковая и нарочно устроена студенткой, подрабатывающей там подменной телетайписткой. За исключением первого вызова в это почтовое отделение, когда пришлось чуть ли не полночи повозиться с ремонтом, остальные были какие-то странные, похожие на баловство. Странность была в том, – Сергей проверил это по журналу – что все они приходились только на его ночное дежурство. Запала, что ли, на него студентка или просто балуется от скуки, а ему мотаться по дождю!

Скажи об этой старшей – засмеет: много, мол, мнишь о себе! Ладно, сами разберёмся. Если вправду балует девка, пусть пеняет на себя. Тоже мне, завлекательница нашлась! Как говорится, ни рожи, ни кожи: тощая, плоская, груди за свитерком не видать. Нет, на мордашку она даже ничего – симпатичная, а в остальном – куда ей до Нади!

– Ну, я пошел, Нина Александровна, – крикнул он в дверях. – А оттуда – домой.

– С Богом! Позвони, когда закончишь. Мало ли что при такой грозе.

– Ох, не жалеете вы меня.

– Надейка пожалеет, – засмеялась старшая.

Уже пожалела, – хорош был бы он сейчас, если бы не Надя, которая примчалась к нему на такси с курткой и зонтом. Повезло ему с женой, чего там говорить. А он-то, дурак, убивался, когда Вера его бросила. Даже вспомнить стыдно.

Тут Сергей поймал себя на том, что никакого стыда не испытывает. Наоборот, любое воспоминание о ней и это – тоже, вызывало лишь горечь и обиду, не ослабевающие с годами. Потому что душа не хотела смириться с потерей. Занозой сидит и тревожит, будто в его силах что-либо исправить. Не зря в народе говорят, что старая любовь долго помнится.…