Танец души:Стихотворения и поэмы.

Милый(20): Я думаю: девочка милая; Частица милаявеселой суеты; В миломдоме, доме старом; Я ли откажусь от кроткой взманы Милого, зеленого огня?; Полетит душа легко и тихо На зеленый милыйогонек; Я милая, я всё могу; Дрогни, гитара! Бутылка, блесни Милойкометой в немилые дни; Как же мне не умилиться; Как мил, как трогателен сей незабываемый Под детской грудью слабый поясок; Провинциалочка! Милуюручку Дайте поэту кошмарных времен; Я хожу к тебе, милаяОля, В черном теле, во вретище злоб; В миломбалете родимой зимы; Как были некогда милыДетей безгрешные балы; И дома милогокасался ветер вьюги; Лукавя старикам и милыхдам смеша; А помнишь, милый, помнишь те Академические бреды; Все было глупо, нежно, мило; Милуюшкольницу учит весна; Милыйи стройный молодой человек.

К разряду милого и милых у Щировского относятся женщины, Муза, старый дом, блаженный потусторонний приют души, обычаи прошлого, а также вино и веселье.

Стар–(32): Качели, бури, старостьи кончина; Будь умной: я стари глуп; стародворянские пруды; И громы ладные старинныхливней; И любимыми ставшие образы старыхковарств; В милом ломе, доме старом; И наши старыесердца; Сумерки в старомсаду; Старческиясно любя; И покрой ее земного платья, Как неизмеримо стар; Я впадаю в твою дребедень, Как впадает в маразм старикашка; Под имперскую, старуюкрышу; Старухичинно обмывали; Стынет дохлая старуха, Ни добра, ни зла; Разведал старческуюгрань я; Как старитсялицо; Вот и старостьблизка; И в старости, вдруг; Вероломство староговина; Устарелыйкораблик – кому-то Он счастливую встречу принес; Старыйклуб отделан заново; Злилась, старела, любила детей; В старомПариже я был театральным танцором; В завидущих глазах старушонок; Старойдевы над чахлыми розами Раздастся плач; Для старческойдуши целительным теплом; Лукавя стариками милых дам смеша; Женился в старостии породил меня; Мой друг, мой друг! Ты видишь, я старею; Персть и твердь он старческиценит; К старичкугенералу; В эту ночь расстреляли старичкагенерала.

Старость раскрывается у Щировского сложно и неоднозначно.

С одной стороны, всё старое вне самого человека мило и дорого; с другой стороны, облик человеческой старости и процесс старения пугают поэта. Есть еще одно свойство старости – мудрость (старчески ясно любя), но даже в этом контексте человеческая старость остается печальным и непривлекательным законом природы. Кстати говоря, Душа в представлении поэта тоже стара: «У бабушки-души слипаются глаза…»

Память(6): Но ушедших от нас, и поэтому только любимых, Моя памятьспокойно, свободно и нежно хранит; В строгой памятиживы друзья, и вино расставанья Затаил и сберег любопытный и дерзостный вкус; Он живет, чужому чуждый маю, Памятьюмоей припоминая Плеск колодца, говор, стук амфор; Можно просто ценить вечера И свою олимпийскую память, Предводящую бегом пера; И всё любимое когда-то Сквозь памятьвыступит, как пот; Наяву с каждой секундой всё меньше и меньше меня, Пылинки мои уносятся, попусту памятьдразня.

Память в поэтическом мире Щировского обладает свойством нежности (т. е. любви). Она хранит как близкие образы прошлых времен, так и мгновения собственной жизни поэта. Щировский называет свою память олимпийской, сравнимой с памятью греческих богов, и считает ее основой своей творческой силы (ср. также контексты с Мнемозиной). Память пытается задержать уходящее плотское бытие поэта в его сознании – впрочем, тщетно: остаются только воспоминания о приключениях души.

Скука, скучный(19): Наша романтика скучная; Сам себе говорю – «не скучай», И скученмне дневной обычай – Шум человеков, звон посуд; Зачем мне скучнаяборьба; Всю политехнику желаний, злоб и скука; Солнце над сквером… Но скукавсё та ж; Древняя скукауводит к могилам; Скучноватослушать, сидя дома; И лапы скукивсё короче, И проступают всё живей Нерусские, немые очи Под полукружьями бровей; Укрась собой мой скучныйдом; Скучныйвечер при дверях; И не припомнить ей скучнуюбыль – То ли была она где-то расстреляна, То ли попала под автомобиль; Был на виду у придворных скучающихдам; От приморского скучногосада; Как скучнодопустить, что испражнялась Ева! Для скукиэтакой и вечность коротка; Я внемлю и смеюсь: мир скучени греховен; Взглянул на всё глазами скуки; Скученхлад и гнет.

К области скуки и скучного относится вся плотская жизнь людей и вся социальная действительность, окружающая душу поэта. Вырвать из скуки может только любовь. Характерно, что скука имеет ассоциацию с политехникой (см. выше о шпенглерианстве Щировского).