Танец гюрзы

Марков недоверчиво посмотрел, как пляшет в руках подвыпившего святоши ствол, и выговорил:

– Ну смотри у меня, Афоня… промажешь, буду жаловаться в епархию. Сана лишат к чертовой матери.

– Не говори под руку, Валерий Леонидыч… отлучу от церкви! – пробормотал Фокин и, вытянув вперед руки с зажатым в них пистолетом, внезапно застыл как влитой. Дрожание рук куда-то исчезло, уступив место сосредоточенной, упругой окаменелости, за которой угадывалось напряжение натренированного, опытного стрелка.

Стрелявший перед ним Януарий Николаевич пристально посмотрел на Афанасия и отвернулся…

Бах! бах! бах! бах! бах! бах! – шесть выстрелов, следующих один за другим, почти без временного интервала, так что в ушах особо подвыпивших или же попросту непривычных к стрельбе гостей они слились в один непрерывный лающий грохот.

Свиридов, прищурившись, посмотрел на мишень, и по его губам скользнула одобрительная кривая усмешка:

– Артист…

Фокин опустил пистолет и, тяжело привалившись боком к стойке, проговорил:

– Ну-ка… подгоните сюда мишень, чтобы и я мог поглядеть. …Мишень оказалась аккуратно прострелена в шести местах таким образом, что дырочки от пробоев образовывали крест.

– Э, святотатствуешь, отец Велимир? – довольно ухмыльнулся Китобой. – Не ожидал от тебя такого.

– Такого святотатства… или такой стрельбы? – вклинился Базилио, отцепляясь от уха Алисы.

Кирилл Глебович Маркелов посмотрел на то, что сделал последний стрелок, и повернулся к Афанасию, который как ни в чем не бывало допивал из бутылочки виски.

– Н-да-а-а… это впечатляет, – резюмировал он свои впечатления. – Ваша взяла, Валерий Леонидович. Мы проиграли честно. Ай да святой отец! Чему же это вас в семинариях только учат?

– Звиняйте дядьку, коли что не так, – отозвался тот. – Я сегодня немного не в форме… наверно, съел чего-то не того…

Свиридов беззвучно хохотал за его спиной…

* * *

– Ниче бассейн, а? Шесть метров глубиной, по олимпийским стандартам. Вот так. Впрочем, господа, все, что я показал, – это так… ерунда. Теперь, как говорится, о главном, – сдержанно проговорил Марков. – У меня имеется одна ну совершенно эксклюзивная достопримечательность. Как говорится, секрет фирмы.

Они сидели на берегу бассейна вокруг заранее накрытых столиков пляжного типа, тем не менее заставленных всеми мыслимыми роскошествами продуктово-питьевого фронта. Они – это несколько руководителей дочерних марковских фирм, Маркелов, Януарий Николаевич и несколько девушек из агентства, которыми хвастался Валерий Леонидович еще в телефонном разговоре со Свиридовым.

Китобой сидел с фактически голой девицей на коленях и разглагольствовал, время от времени поглядывая в сторону бассейна, на ровной бирюзовой глади которого качался огромный надувной понтон, на котором вповалку лежали Свиридов, Фокин, один из работников головного офиса концерна Маркова и с ними четыре девушки в ярких купальниках.

Компания пила пиво и хохотала.

На противоположном бортике бассейна в цветных шезлонгах развалились Базилио и Алиса. Они забавлялись еще непринужденнее и изобретательнее, чем компания на понтоне: взяв по бутылке открытого шампанского, они зажимали пальцем горлышко и, встряхнув бутылку, направляли струи пенистого напитка в хохочущие физиономии друг друга.

Периодически Базилио срывался со своего лежбища и, подскакивая к девушке, начинал облизывать сладкую липкую жидкость с ее тела. Она смеялась и отталкивала его. Один из толчков привел к тому, что Базиль упал в бассейн и был тут же выловлен компанией на надувном понтоне. Он хотел было вырваться, но его не пускали; тогда он попытался применить силу, но одним коротким неуловимым движениям Свиридов завернул ему руку за спину и ткнул носом в упругую красную резину понтона, а Фокин схватил за ноги и легко, как выловленную из реки рыбу, поднял вверх и швырнул обратно в воду. …Владимир и Алиса наглядно демонстрировали, как весело и хорошо им в доме Китобоя. Причем демонстрировали друг другу.

– Умеют ваши люди отдыхать, Валерий Леонидович, – одобрительно проговорил толстый нижегородский бизнесмен. – Это не всем дано. Так что вы хотели показать нам? А может быть, пора перейти к делам?

– Нет-нет, о делах завтра. После обеда. Куда спешить, Кирилл Глебович? Дело важное, обстоятельное, и гнать ну совершенно ни к чему.

– Это верно, – согласился тот. – Разрешите нескромный вопрос…

– Это смотря какой.

– Что это за священник такой, который стреляет, как дай бог стрелять любому спецназовцу?

Китобой широко и неестественно улыбнулся:

– А-а-а, отец Велимир? Это, можно сказать, особый священник. Откровенно говоря, я… не особо наслышан о том, чем он занимался раньше, но мне известно, что священником он – ну без году неделя. Да и то его все время собираются лишить сана.

– Алкоголизм – страшное социальное зло, – понимающе кивнул Маркелов и переглянулся с Януарием Николаевичем. – Ну да ладно… так что вы хотели нам показать?

– Одну минуту. – Маркелов буквально стряхнул со своих коленей девицу из модельного агентства и, подойдя к краю бассейна, крикнул:

– Эй, кто хочет посмотреть чудо архитектуры эпохи застоя?