Танец Грехов (СИ)

— Я воевать сюда пришёл, а не головоломкиразгадывать, — Однорукий громко выругался. — Ты хочешь сказать, нас послалисюда, намеренно отдали в лапы отряду, от которого мы отбились, надеясь кого-тоиз нас схватить? — Виктор кивнул. — Чёрт, но даже схватив, они уволокли меня водин из лагерей, а потом на их же лагерь напали те же язычники! Какого хрена,спрашивается, они не следуют своей же логике?!

У Однорукого на лбу вспухли две большие вены, а самон раскраснелся от злости и непонимания.

— Скорее всего, кощеевцы должны были передать тебя«Перуну», а они, свою очередь, отправиться с тобой на то капище. Просто вкакой-то момент всё пошло не так.

Однорукий принял задумчивый вид, и они ещё несколькоминут шагали по наваленным сугробам, надеясь отыскать место для ночлега, но тутон выпалил:

— Пока я валялся на мёрзлом полу, в этом мешке, яслышал, как эти кретины что-то говорили. Потом один из них громко крикнул«ворона» и что-то вроде: «предатель» и началась эта чёртова бойня.

Больше они не разговаривали, до того момента, покане обнаружили небольшую охотничью хижину с небольшим запасом провианта.Наевшись засоленного в бочке мяса, Однорукий рухнул спать, в то время какВиктор сбито и рвано старался уснуть. Ему снились всякие видения и кошмары и кутру, он бросил затею выспаться. Теперь он смотрел на рассвет и пытался разгадатьвсю эту длинную вереницу загадок, которая оплела его крепкими пальцами.

«Почему им понадобился Однорукий? Зачем, они решилипринести его в жертву? Какая ещё к черту ворона, которая сорвала передачу этойсамой жертвы? Причём тут этот огромный предводитель “Перуна”?»

Он попытался разжечь огонь техникой, как это мог бысделать всякий из язычников, но у него ничего не получилось и он плюнул на этодело. В животе урчало и пустело, но есть было нечего — вчера они умяли небольшойостаток солонины из бочки, не подумав о сегодняшнем дне.

Рассвет вздымался не торопясь, но солнечные копьяуже авангардом побеждали ночной сумрак. Вдалеке, сквозь плотные щиты издеревьев виднелась небольшая выемка озера. Вода, наверняка замёрзла и сейчасбыла кристально голубой.

Виктор вдруг подумал о Кристине — той назойливойдевчушки, которая ещё с начала года дала повод о себе вспоминать. Они с нейобщались недолго, но столько успели пройти! Но последний раз он видел её, когдатот чёртов виконт из Преисподни решил затеять с ним игру. Если бы не тотогненный шторм, тогда он бы отбил и сейчас его товарищи бы…

Но он только зло ударил по полу. Он не можетпоступить иначе. Если будет слишком мягкотелым и слабым, то не выживет. А еслине выживет, то не отомстит.

В краснеющих углях костра он видел кровавые картиныпрошлого, труп матери, отца, которые лежали в озере крови и обугленные детскиекости своей сестры. Тела родителей, все растерзанные, разорванные иобезображенные, будто на них спустили уйму кровожадных собак. А теперь он виделсамого себя, раздавленного и потерянного, глупого паренька, которого отправилижить к тётьке. Та сука просто хотела высосать из его набитых кошельков побольшеденег и как только узнала, что получит своё наследство, мигом выбросила его. Нокуда идти одинокому, брошенному парню, которого жизнь лишила всех красок?Только в Святую Инквизицию, где он бы воплотил свою месть.

«Какая месть, придурок, — говорил он сам себе и отсвоих же слов кровь его закипала, — ты за себя постоять толком не можешь ихочешь отомстить? Положим, силы ты обнаружишь, но кому ты собрался мстить?Демонам? Или тому чертяке, который тебя спас, когда твои же товарищи хотели срезать голову и поставить её к себе наполку?»

«Но они должныпоплатиться, — вкрадчиво внушал другой, более тихий и страшный голос, — ониубили твою семью и оставили тебя ни с чем. Они, эти проклятые демоны, этивыродки отобрали у тебя всё, что ты имел!»

«Но ты принял помощь от одногоиз этих выродков!»

«У меня не было выбора!»

«Был. — Шептали триголоса. — Был… Был…»

Он вскочил от того, какметалл касается его лица. Он едва не вскрикнул, прежде чем понял, что егодержит Однорукий своей протезированной рукой. Была глубокая ночь и утро,Виктору, видимо, приснилось. Метель взметала снег и гнула верхушки могучихдеревьев, да так, что дальше собственных рук не было ничего видно. Беловолосый тихоуказал направление и тут же, где-то справа, послышались громкие голоса, едваслышные из-за сильных порывов ветра.

Через несколько минут тениприблизились к хижине.

— Говорю тебе, Шакал, нетего здесь. Наверняка прибрать уже успели этого сопляка, прежде чем мы егонайдём.

— Найдём, — отвечалголос, — приказ есть приказ. Хозяин же тебе сказал, что он не мог просто таксгинуть.

— И поэтому мы ищем егосреди огромного леса, где таится тысяча-другая язычников, — саркастичноподметил третий голос.

— Да, именно поэтому, Кинжал.О, ты только посмотри, лесничий домик. Сюда.

У старого, понурогодомика возникли четыре тени. Они были похожи друг на друга как две капли воды,но голоса их отличались. Сидя в углублении на земле, в паре десятков метров отхижины, Виктор пытался определить, кто эти чужеземцы.