Танец кружевных балерин

Внезапно проснувшаяся интуиция нашептывала, что скончавшаяся тридцать лет назад Надежда Андреевна точно бы знала, что именно ищут в ее квартире. А значит, и преступник, скорее всего, был родом оттуда, из прошлого, в котором стоило хорошенько покопаться.

Известий от частного детектива, нанятого тетушкой Татой в Германии, пока не поступало, а потому, чтобы не терять время, можно было потянуть за оставшуюся здесь ниточку. Вела она в школу, в которой работала Строгалева. Посмотрев на часы и убедившись, что до возвращения мамы и Танюшки осталось не меньше часа, Снежана прошла в свою комнату и решительно начала одеваться.

До школы № 8 она дошла за десять минут. Шел урок, поэтому в холле и коридорах было тихо и пустынно.

– Вы к кому? – поднялся со своего места охранник.

Ну да, она и забыла, что в школах сейчас предпринимаются довольно суровые меры безопасности.

– К директору, – сказала Снежана, не имеющая понятия, с чего начинать.

– Второй этаж, девятый кабинет. Паспорт только покажите и сумочку.

Снежана беспрекословно подчинилась. Это хорошо, что посторонние не шастают здесь направо и налево.

Поднявшись на второй этаж, она нашла нужный кабинет и вошла. В кабинете, помимо сидящей за столом женщины лет пятидесяти пяти, находилась еще одна, на пару лет моложе. Обе дамы с вопросом в глазах уставились на Снежану.

– Здравствуйте, – вежливо начала та.

– Добрый день, вы что-то хотели?

– Да. Меня зовут Снежана Машковская. То есть по мужу Зимина, но это не важно. У меня несколько странное дело. Я ищу кого-то, с кем можно было бы переговорить о педагоге, которая работала в этой школе много лет назад. Если быть точнее, более тридцати лет назад.

– Зачем? – спросила сидящая за столом дама, видимо директор.

И как, спрашивается, отвечать на этот вопрос? Эх, если бы муж выполнил ее просьбу, то ему отвечать на этот вопрос было бы гораздо проще. И Лиле тоже.

– Видите ли, мы готовим книгу, – начала с ходу импровизировать Снежана, стараясь, чтобы голос ее звучал как можно непринужденнее. – Про историю пленных немцев в Вологде. И в рамках работы над материалом нам нужна информация об этом педагоге. Она немецкий язык преподавала.

– Вы журналист? – В голосе директора появились тревожные нотки.

Снежана улыбнулась. Никто не любит журналистов. Никто.

– Нет, – честно ответила она. – Я – хозяйка ателье, плету кружева и шью одежду. Историей родного края увлекаюсь в качестве хобби.

– Ой, а я вас знаю! – воскликнула вторая женщина. – Это вы пару лет назад помогли преступника поймать, который за кружевной картой охотился. Я про вас в Интернете читала. А вы что, сейчас новое расследование ведете?

Н-да, не всегда хорошо, что слава бежит впереди нас.

– Нет, что вы, какое расследование. Снаряд второй раз в один окоп не попадает. Но раскапывать исторические факты мне действительно понравилось, поэтому я теперь интересуюсь новой темой. Исключительно в мирных целях.

– И о каком именно педагоге идет речь? – сухо спросила директор, которую, как выяснила Снежана на сайте школы, звали Ириной Ивановной.

– О Надежде Андреевне Строгалевой. Она работала в этой школе все годы после окончания института и до самой смерти.

– Я ее, разумеется, не застала. Я руковожу школой пять лет, а до этого работала в другом учебном заведении. В школе есть музей, может быть, там что-то сохранилось.

В голосе Ирины Ивановны звучало сомнение. Сказанное Снежаной не до конца ее убедило.

– Я хорошо знала Надежду Андреевну, – неожиданно заявила вторая женщина. – Она меня учила и даже была классным руководителем. Наш восьмой класс летом 1992 года стал ее последним выпуском. Точнее, она и в девятом классе тоже была с нами, но недолго, осенью заболела, а зимой уже умерла.

Кажется, именно это называется удачей. Снежана воспряла духом.

– А вы можете мне о ней рассказать? – спросила она с надеждой.

– Да, конечно. Мы очень ее любили. Удивительная была женщина, очень добрая. Пойдемте в учительскую, там мы сможем поговорить. Ирина Ивановна, я могу идти?

– Да, конечно, мы закончили, идите Елена Сергеевна.

Выйдя из директорского кабинета, они какими-то бесконечными изгибающимися коридорами пришли в учительскую, которая оказалась, к счастью, практически пуста. Лишь за одним из столов сидела и проверяла тетради миловидная женщина лет сорока.

Новая знакомая завела Снежану внутрь и жестом указала на стул у одного из столов.

– Садитесь, здесь нам никто не помешает.

Снежана стащила пуховик, пристроила его на спинку стула и села.

– Я расскажу все, что помню, только какое отношение Надежда Андреевна имела к пленным немцам?

– Она же знала немецкий, поэтому ее использовали в качестве переводчика, – соврала Снежана. – Она тогда была, конечно, совсем молоденькой. Еще студенткой.

– А книгу кто заказал?

Снежана в очередной раз подумала, что врать все-таки очень непросто. Особенно если твой собеседник не идиот. Сидящая напротив нее Елена Сергеевна идиоткой не была, а потому врать нужно было как можно ближе к правде.