Танец маленьких разбойниц

Санджай искренне радовался, что в семье наконец появился мальчик. Доу тоже радовался, но отнюдь не по поводу рождения ребенка. Вот если бы отцом долгожданного наследника был он сам, то радость не знала бы предела; но Доу больше не мог спать с женщинами, вернее, для совершения полового акта ему требовались очень специфические условия. Кроме того, после рождения четырех дочерей жена Доу сама отказалась спать с мужем, заявив, что больше не желает иметь детей.

Итак, теперь любимцем Папы станет Амит. Карьеру Доу можно считать законченной, о «повышении» по службе не стоит даже и мечтать. Отец четырех дочерей и к тому же иностранец, он до конца дней своих останется рядовым исполнителем, которого рано или поздно пристрелят либо полицейские, либо бандиты из конкурирующей группировки, — с ним случится то же самое, что и с сотнями других Папиных головорезов, как, например, с Моханом, мужем Тары. Или он сам может «подать в отставку».

Доу выбрал последнее. Месяц назад он взялся за претворение своего плана в жизнь. Папа волновался по поводу одной вещи, которую называл «семейной реликвией». Он всегда находил повод для беспокойства, но в этот раз он переживал особенно сильно. Вещь предназначалась для малыша Ганеша и последующих поколений Меджит-Капуров. Папа с мистическим трепетом относился к реликвии и не хотел, чтобы кому-нибудь из его жадных дочерей стало известно, каким сокровищем он обладает. Но Доу всегда знал о существовании реликвии, хотя в разговорах Папа не называл ее иначе как «вещью». И умница Доу подкинул тестю замечательную идею: поскольку в честь рождения внука он собирается заказать еще одну золотую статуэтку Ганеша, то почему бы не доверить охрану реликвии самому богу?

В день отливки статуэтки Папа лично положил внутрь фигурки маленький, аккуратно упакованный пакетик и внимательно наблюдал за тем, как полость запаяли и опустили статуэтку в расплавленное золото. После отъезда Папы Санджай и Доу остались дожидаться окончания работ: когда первый слой металла затвердел, статуэтку еще два раза опускали в расплавленное золото, затем литейную форму разбили, и Санджай повез статуэтку в дом тестя.

Однако тот факт, что форму разбили на глазах Санджая и Доу, еще ничего не значил. Накануне литейщик изготовил точно такую же статуэтку. Доу заплатил ему пятьдесят тысяч американских долларов. В отличие от подлинника копия была покрыта всего одним слоем позолоты, внутри вместо реликвии лежала скомканная бумага — несколько страниц с брачными объявлениями из газеты «Хиндустан таймс».

Эту искусную подделку Санджай торжественно привез Папе.

Доу оставалось лишь ждать. Целый месяц он честно исполнял роль веселого бесшабашного парня, который всегда так нравился Папе, и отчаянно смелого австралийского ковбоя, на которого Амит, Санджай и Чанки всегда могли положиться, а заодно и примерного мужа, старающегося не попадаться на глаза жене — в свое время Мадхури более чем доходчиво объяснила, как должен вести себя примерный муж. На самом деле Доу не был ни весельчаком, ни сорвиголовой. Он даже не был австралийцем по имени Дональд Макгаррул. Но он умел ждать и готов был исполнять все три роли столько, сколько потребуется.

Однако он не просто ждал. Доу связался со своим бывшим деловым партнером: много лет назад они занимались инвестиционными проектами — во времена правления генерала Франко подобный бизнес приносил неплохой доход. Потом Доу переключился на контрабандную поставку товаров из Европы в Центральную Азию и отошел от финансовых дел. Пока семья Меджит с нетерпением ждала появления на свет малютки Ганеша, Доу скупал на черном рынке доллары и евро, там же он приобрел фальшивый паспорт на имя австралийца Гарольда Карпентера — надо же, какое совпадение: когда-то Доу был знаком с человеком, носившем точно такое же имя.

Теперь, когда семья в течение нескольких недель будет праздновать рождение наследника, Доу может начать действовать. Он выяснил, что ближайший самолет на Дубай улетает через три часа. Чтобы успеть на рейс, ему надо постараться пораньше уйти из больницы, примчаться в аэропорт, забрать из багажника машины чемодан, где на самом дне под бельем лежала золотая статуэтка, и, взбежав по трапу самолета, оставить в прошлом Индию, семью Меджит и веселого парня по имени Доу Макгаррул.

Но сначала они должны заехать за Тарой, которая уже полгода изображала безутешную Офелию. Мужа Тары, Мохана, полицейские пристрелили на одном из городских пляжей.

Из-за обрушившегося на город ливня движение на улице почти остановилось. Санджай и Доу застряли в пробке. Прямо перед ними оказался человек с деревянной тележкой, на которой стояло несколько корзин со сладкой ватой. Под потоками воды карамель таяла на глазах, торговец старался двигаться как можно быстрее, пока весь его товар не превратился в сироп и не исчез в сточной канаве. Но то, что для человека с тележкой считалось быстро, для Доу было мучительно медленно.