Танец марионеток

Спустившись по лестнице, я увидел, что Винон и Парша сидят идеально прямо именно в том самом месте, где я их оставил. Это было подозрительно, я ни на секунду не поверил, что эти двое могли усидеть неподвижно столько времени. Единственный вопрос был: как сильно они успели набедокурить? Знаком я велел им подойти, и только тогда заметил, что Парша слегка прихрамывает, а левая сторона лица у Винона покраснела, как от пощечины. А потом обратил внимание, что ковер на полу главного зала успели заменить, а занавеска, скрывавшая проход в соседнее помещение, в нескольких местах разрезана ножом. Я направился к выходу, прикусив язык. Знать, что тут произошло, пока я оставался наверху, мне совсем не хотелось.

* * *

Когда мы вернулись в монастырь на Речной, прямо у входа я наткнулся на Оуангу. Тот выглядел не лучшим образом, лицо опухло, а его правое плечо было перевязано окровавленным бинтом.

– Ты выглядишь ужасно, Оуанга, – продемонстрировал я свою наблюдательность. – Что с тобой случилось?

– Ифрит, блядь, случился, – ответил он раздраженно. – Этот ублюдок дал нам наводку на логово бунтовщиков, но забыл упомянуть, что такую же наводку подкинул и Городской страже. Мы ворвались посреди ночи в указанный дом и наткнулись прямо на стражников, обыскивающих помещение. В темноте цвета не различить, мы бодро раздали друг другу пиздюлей, и я потерял двух человек, прежде чем мы поняли, с кем деремся. А знаешь, что хуже всего?

– Слушаю с нетерпением.

– Бунтовщиков там уже не было. Их кто-то успел предупредить. То ли этот мудак Ифрит, который, ясен пень, доносит обеим сторонам, то ли эти ебаные стражники, которые те же переодетые повстанцы. Не удивлюсь, если они первыми добрались до укрытия, позволили бунтовщикам сбежать, а потом таскались по округе, делая вид, что ведут какое-то расследование. Ис, ты прежде слышал о такой идиотской операции? Мы как дети в тумане. Все только думают, как нас поиметь, а мы бегаем по темной комнате и бьемся мордой в мебель.

– Это идеальная метафора для нашей службы в Каэллархе.

– Возьми эту метафору и засунь себе в задницу, Ис.

Я оставил Оуангу наедине с его отвратительным юмором и продолжил путь к своей келье. По дороге столкнулся с одним из моих сержантов, Цефелем, который как раз отчитывал группу солдат.

– Нуого, сортир засран от земли до небес. Пиздуй на уборку!

– Почему я? – возмутился рядовой. – Это потому что я черный, да?

– Ни хрена! Я не расист, я отношусь ко всем одинаково плохо. Дерек, ради расового равенства, ты тоже пойдешь чистить сортир.

Дерек принялся обзывать Нуого разными словами, справедливо его считая виновником своего нового досадного поручения. А тот сверкал во все стороны своими белоснежными зубами и был чертовски доволен.

– Разве это не прекрасное зрелище? – мечтательно заметил Цефель. – Белые и черные трудятся вместе ради чистоты сортира.

Я слегка улыбнулся, довольный тем, что, несмотря на восемь месяцев, проведенных в этой дыре, моя рота не потеряла присутствие духа, и пошел к себе. Келья выглядела почти так же, как при предыдущем жильце – пожилом монахе из монастыря. Кровать, небольшой шкаф и масляная лампа. Ну и, конечно, внушительная стопка книг у стены. Собственно, единственное, что изменилось, это тематика книг. Как вы уже догадались, в томах моей библиотеки редко заходила речь о религии. И это было плохо, потому что именно на ней мне следовало в ближайшее время сосредоточиться.

В последние дни произошло довольно много событий, и у меня совершенно не оставалось времени на поиски упомянутого Вараком текста «О появлении монстра». Теоретически Ника лично занималась всеми вопросами, пусть даже косвенно относящимися к Кругу, но речь шла о древней рукописи, и чтобы ее найти, следовало перерыть библиотеки и допросить ученых. Источники информации, к которым капитан привыкла, ее разведывательная сеть шпионов и доносителей, в данном случае была бесполезна.

Я понятия не имел, с чего начать поиски, и решил посоветоваться с Йорланом, хотя предполагал, что пожалею об этом. Добравшись до двери его лаборатории, я застал там какого-то подростка из роты А, который, держась за промежность, кричал умоляющим тоном:

– Я больше не могу терпеть это жжение! Ребята говорили, что после твоих лекарств у них все прошло! Пожалуйста!

– У меня нет времени на глупости, – огрызнулся алхимик через закрытые двери.

Я обогнул паренька, нажал на дверную ручку и заглянул внутрь. Йорлан стоял посреди лаборатории, держал за хвост яростно извивающуюся белку и кричал:

– Нет, не мениск выпуклый!

Я прикрыл дверь и повернулся к страдальцу:

– Думаю, будет лучше, если ты зайдешь попозже.

– У него неудачный день?

– Нет, это вполне нормальное для него поведение. Но лучше ему сейчас не мешать.

Парень прикусил губу, и на мгновение показалось, будто он собирается заплакать, но всё же он развернулся и скрылся в глубине коридора.

– Ушел? – донесся из-за двери голос алхимика.

– Да, – ответил я, входя в лабораторию. Йорлан стоял в центре комнаты в том же самом положении, держа при этом в руках только беличий хвост. – Что за мениск?