Танец меча

- Ну так просто позвони! Скажи: мол, убиралась в телефонной книге, наткнулась на номер, аппарат старый, память ограниченна. Хочу понять, оставлять тебя или нет.

Аня засмеялась.

- А чего такого-то?… - продолжала Улита. - Хотя, конечно, телефон - это ненадежно. Лучше встреться с ним у подъезда. Ля-ля тополя, проходила мимо с пересадкой на пять электричек. Какой-то ты похудевший, бледный! Идем, я тебе погадаю на борще и котлетах!

- Он в кафе работает. Там с голоду не умрешь.

- М-м-м… Тяжелый случай! Ну, хочешь, я вместо тебя ему позвоню? Скажу: это тетя Липа из сельсовета! Ваша Аня несмертельно ранилась тяпкой! Срочно приезжайте к ней в деревню, а то мы у нее электричество отключим и навоз не завезем! - Слова у Улиты не расходились с делом. Она еще говорила, а сама уже тянулась за телефоном.

Аня схватила ее за руку.

- Не надо! - торопливо сказала она. - Просто не надо, и все! Это не так должно происходить, а по-другому я не хочу!…

В ее торопливом шепоте было что-то такое, что Улита поняла и сдалась.

- Ну хорошо. Не хочешь, чтобы мы помогали тебе, давай помогать мне. Жалеть меня и все такое! То, что я выгляжу как танк, не означает, что я не нуждаюсь в участии! - великодушно согласилась она.

- Ты веселая, - сказала Аня.

- Я разная, - оспорила Улита. - Вела я тут дневничок. Записывала в него разные полезные мыслишки про меня саму. А потом пролистала: что год назад мне смешно было - теперь грустно. Я чувствую, что мало-помалу… ну меняюсь, что ли. Вообще дневничок - полезная штука. Вроде фотографии души.

- Дашь почитать?

- Тебе дала бы! - сразу согласилась Улита. - Ноу проблемой, как говорит амиго Ромасюсик. Только одна маленькая проблема. Дневничок у меня заговоренный. Кто чужой заглянет - получает заряд из дробовика.

- А дробовик где? Ведьма вздохнула.

- Он в воздухе растворенный. А заклинание необратимое… А что, ты гостей только супом кормишь? Чего-нибудь поосновательнее есть?

Аня встала и спустилась в подпол за картошкой и квашеной капустой. Она чувствовала уже, что это надолго. Лампочка перегорела, и Аня возилась довольно долго, в темноте отыскивая миску, в которую можно переложить капусту. Внезапно люк захлопнулся, и полоска света на ступенях исчезла. Мало того - Аня услышала скребущийся звук и поняла, что Улита сдвигает с места стол.

Аня кинулась к лестнице. Руки у нее были слабые. Нагнув голову, она плечами налегла на люк, но тут услышала, как снаружи кто-то барабанит в дверь так сильно, что сотрясается весь дом.

- Минуту! Я одна и ищу ключ! - крикнула Улита. Люк разбух от сырости и закрывался неплотно, с щелью. Аня прильнула к щели. Она увидела, как Улита окунает палец в варенье и что-то быстро пишет на полированном сиденье стула. Потом показывает Ане свой телефон и торопливо засовывает его под половик.

Стук не умолкал. Казалось, еще немного, и дверь сорвут с петель. Улита глубоко вздохнула, обреченно оглянулась и потянула засов. Со своего места Аня видела белый срез скатерти и чуть полноватые широкие голени Улиты в темных полусапожках. Мужских ног было три пары. Средние - щеголеватые, в полосатых брючках в обтяжечку и почти кукольных, до блеска начищенных ботинках. Справа и слева от щеголеватых ножек громоздились колонны в одинаковых кожаных брюках и громадных ботинках, перемазанных рыжей глиной.

- Ведьма Улита, секретарша мечника Арея? Велено доставить тебя на Большую Дмитровку! Сдай рапиру! - произнес гнусавый голос. По нетерпеливому движению колена Аня определила, что говорили «брючки в полосочку».

Темные полусапожки отступили.

- Никуда я не пойду!

«Брючки в полосочку» остались на месте, зато ноги-колонны выдвинулись и взяли темные полусапожки в клещи:

- У нас подписанный договор! Или скажешь: кровь на нем не твоя?

Полусапожки пытались метаться, но ноги-колонны не выпускали.

- У меня эйдос! Вы его не отберете!

- Вот и расскажешь об этом кому надо! Эйдос эйдосом, а тело наше. Надо было читать условия контракта, - заявили «полосатые брючки».

- Вы пожалеете! Троил узнает! И Эссиорх! Полоски на брючках пошли рябью.

- Троила насадили на меч. Он может откинуть копыта с часу на час… А твой парень, если хотел тебя сохранить, не должен быть нарываться. Вольгенглюк ничего не прощает. Взять ее!

У дверей произошла короткая возня. Аня услышала лязг металла, крик. С полки посыпались книги. Когда все стихло, она сильным рывком откинула люк и выбралась из подвала.

Улиты уже не было. Три пары мужских ног исчезли вместе с нею. Аня выбежала на крыльцо. На бетонной дорожке были отчетливо видны глинистые следы, однако они обрывались между домом и калиткой. Постояв, Аня вернулась в дом и подняла с полу опрокинутый в потасовке стул. По сладким буквам ползла медлительная осенняя оса.

«Скажи Э. И А.», - прочитала Аня.

Кто такой «А.», Аня не знала. В телефоне Улиты на «А» были десятки записей. Обзванивать все «А» подряд было глупо, и она начала с «Э», как с буквы более редкой.