Танец мести

В первое мгновение Элири даже не знала, что сказать, настолько прозрачен был намёк, исторгаемый герцогской улыбкой. Она вежливо ответила что-то в том роде, что рада работать в этой больнице, и понадеялась на то, что столкнулась здесь с Дегюслом случайно. Но её надеждам не суждено было сбыться. Герцог начал преследовать её и оказался буквально повсюду. Его люди приносили ей подарки прямо в больницу, чем раздражали умудрённых опытом целителей, ставших всё чаще бросать на неё недовольные взгляды. Элири даже пыталась объясниться перед Главным Врачом, заявив о том, что всё это происходит помимо её воли и ей самой сие крайне досадно и неприятно. Но Главный Врач либо находился с Герцогом в дружеских отношениях, либо же из политических соображений не желал вмешиваться во всё это. Он прямо известил Элири о том, что она должна заниматься своей личной жизнью вне стен больницы, иначе пусть не удивляется потом тому, что у коллег о ней сложилось далеко не лучшее мнение.

После окончания каждого рабочего дня карета Дегюсла встречала её у ворот больницы, и камердинер Герцога настаивал на том, дабы отвезти Элири домой. Элири всегда отказывалась, но карета следовала за ней до самого постоялого двора, вне зависимости от того, шла ли она пешком или уезжала на извозчике. Сам Дегюсл зачастую встречал её возле входа в постоялый двор в другой карете и всячески пытался завести беседу. Элири столь же всячески пыталась таковой беседы избежать, но однажды оказалось, что Герцог ожидает её прямо в её комнате, усевшись в кресло напротив двери.

– Как вы здесь оказались, милорд?! – Элири застыла в дверях, опешив от неприятного удивления и возмущения. – Извольте немедленно выйти вон!

– Ваше упрямство лишь распаляет мою страсть, прекрасная Элири! – улыбнулся Дегюсл, указывая на её стол, сервированный роскошным ужином, которого в этом постоялом дворе никто в жизни не видывал. – Подарите мне сегодняшний вечер, я заслужил сие терпением и упорством!

– Вы заслужили быть выставленным вон! – гневно повторила молодая волшебница. – Ваше поведение переходит всяческие границы! Мало того что вы позорите меня в глазах моих коллег по больнице, так ещё и вломились в моё жилище! Немедленно уходите, или я позову городскую стражу!

– И что же она мне сделает? – искренне удивился Дегюсл, поднимая выщипанные по последней столичной моде брови. – Право, очаровательная Элири, вы не всегда ведаете, о чем ведёте речь! И это не ваше жилище, смею заметить. Это не более чём комната в довольно убогом постоялом дворе. Но если вы проявите дальновидность и смените гнев на милость, очень скоро у вас будет истинно ваше жилище! Высокое, исполненное древней архитектуры и с большим садом, в коем станет обитать всякая милая живность! Надеюсь, я ничего не упустил, наводя справки о ваших чаяниях?

– Поспешу вас разочаровать! – заявила молодая волшебница. – Я не продаюсь! И не нуждаюсь ни в покровителях, ни в любовниках! Я способна добиться всего, о чём мечтаю, своим уменьем!

– Весьма похвально! – немедленно подхватил Герцог. – Я только за! Добейтесь всего своим уменьем! – Он недвусмысленно окинул её взглядом с головы до ног: – У столь прекрасной девушки имеются весьма разные уменья! Осчастливьте меня теми из них, что не относятся к целительству!

– Да как вы смеете! – Элири задохнулась от возмущения. – Немедленно убирайтесь прочь! Слышите?! Я требую, чтобы вы оставили меня!

– Влюблённое сердце глухо к приказам и слепо к грозным гримасам, – проникновенно изрёк Дегюсл. – Оно внемлет лишь нежности и ласке! Нежно попросите меня, прекрасная Элири! О чём угодно! Одарите лаской своего сердца и теплом своего тела! И увидите, как жизнь ваша изменится, словно в сказке!

– Моя жизнь уже похожа на сказку! – в сердцах топнула ногой Элири. – На весьма страшную и противную! В последний раз требую: немедленно убирайтесь вон!

– Иначе что? – театрально взгрустнул Герцог. – Вы сразите меня заклятьем? Прожжёте насквозь любящее вас сердце? Ах, очаровательная Элири! Вы даже не представляете себе, что такое воистину страшная сказка и насколько противна может быть жизнь того, кто в ней оказался! Я чувствую себя таковым! Ибо страдаю от вашей холодности и каменности вашего сердца!

– То есть вы отсюда не уйдёте, – печально произнесла Элири.

– Без вас – ни за что! – немедленно откликнулся Дегюсл. – Позвольте же мне растопить лёд, сковавший вашу чувственность, и выпустить на свободу таящуюся в ней бурю эмоций!

– Тогда придётся уйти мне! – Элири развернулась и быстро покинула постоялый двор, пребывая в крайнем возмущении.

Она углубилась в узкие улочки, в которые не протиснется карета, и направилась к ближайшему постоялому двору. Но, едва приблизившись к таковому, увидела стоящую перед входом герцогскую карету и поняла, что Дегюсл учёл и такую её реакцию. Пришлось нанять извозчика и уехать на другой конец столицы. Там Элири взяла на ночь комнату в дешёвой таверне, изрядно удивив своим появлением трактирщика, и принялась готовиться к следующему рабочему дню.