Танец на крыльях

— Как же я понимаю Вас, Андре, — напомнил о своем присутствии Поль, щедро приправив сарказмом свой комментарий. — Впрочем, не буду вам мешать, друзья мои. Дианочка, обязательно мне позвоните, мы не договорили.

Я машинально кивнула Полю и снова переключила внимание на Андре.

— Отлично выглядишь, — даже не пытаюсь врать из вежливости.

— Не стану отвечать тебе тем же, потому что лучше тебя все равно никого нет. Я скучал, Диана… Очень.

— А я… — я некстати пожала плечами, — я вспоминала о тебе… Иногда.

Господи, да это же мой Андре… и между нами было столько всего!.. Почему я чувствую себя так неловко? Словно виновата перед ним… На самом деле мне хочется его обнять и погладить по колючей щеке, но я не могу сделать этого прямо сейчас… здесь…

— Ты одна здесь?

— Она здесь со мной! — мне на талию внезапно легла жесткая ладонь.

Я даже не сразу сообразила, что это зверское рычание издает мой Малыш, и недоуменно оглянулась на него. Кажется, он даже ростом стал выше, а ярость накинула этому парню лет пять. Он меня ревнует, что ли? Ух, сколько экспрессии! Ловлю себя на том, что мне это нравится… Но не станет же он устраивать здесь… Ай, да мне все равно!

 — Феликс, познакомься, это Андре, — быстро перестроилась я на милое щебетание, и в этот момент какая-то чертинка дернула меня за язык, и я добавила: — Мой учитель… танцев.

31.4 2010-2015

— Я Феликс — любимый ученик Вашей ученицы, — мгновенно ориентируется Фели, сверкая радушной улыбкой.

— Приятно слышать, — холодно отвечает Андре. — И давно Вы уже… танцуете?

— Детка, сколько уже лет мы с тобой танцуем? — озадаченно хмурится этот паяц, но тут же снова сияет. — М-м, то есть если Вы учитель моей учительницы, то мне вроде как дедушка? Мое почтение, мсье! И давно Вы уже того… не танцуете?

— Андре в отличной форме, — вклиниваюсь я, разжигая снова в Феликсе злость. — Прости, Андре, еще увидимся!

Я дергаю за руку входящего в азарт Малыша и тащу подальше от Андре.

— Что ты устраиваешь? Научился читать между строк?

— Научился давать между глаз, — рявкает Фели и тянет меня в обратную сторону, к выходу из ресторана. — То есть это я сейчас устраиваю?

— Фил, да куда ты меня тащишь? Я хотела еще с Полем поговорить! Или хоть попрощаться…

Я надуваю губы и упираюсь, как капризная девочка, а душа ликует и исполняет победный марш. И я в полном восторге, когда вместо стоянки такси Фели увлекает меня в густые заросли папоротника.

— Да что на тебя нашло? — тихо взвизгиваю, потому что рука Феликса на моем предплечье сжимается еще сильнее.

— Ну ты ведь такая проницательная, детка, скажи мне, — он резко дергает меня к себе и прижимает к своему восхитительно твердому телу.

На высоких шпильках я почти одного роста со своим горячим Малышом. Всего несколько искрящихся сантиметров между нашими взглядами, а его губы на расстоянии вытянутого языка. И когда я осознаю это, мне невыносимо хочется лизнуть эти приоткрытые губы.

— Моя, — его шепот жарким дуновением опаляет мой рот, и рука Феликса, сминая тонкую ткань платья, скользит по изгибам моего изнывающего от желания тела.

В эту минуту я, как одичавшая самка, хочу наброситься на него, но лишь сильнее сжимаю пальцы на напряженных плечах Фели, отдавая инициативу ему. Я позволю ему все, с ним я готова на любое безумство, да я и есть безумная!

Давай же, Малыш, поцелуй меня! Я столько лет этого жду!

Я сокращаю и без того ничтожное расстояние между нашими губами и в последнее мгновение, задев лишь уголок его губ, утыкаюсь в щеку. Его руки внезапно покидают мое тело и сжимаются в кулаки. Феликс стоит, опустив голову, и рвано дышит… От чего? От слез, возбуждения или отвращения — я не знаю… Но я и сама дышу шумно и сильно дрожу… От обиды, ярости и… от боли. Больно!.. Мне так невыносимо больно! Хочется раствориться, затеряться в пространстве… Просто исчезнуть, чтобы не видеть, не знать, не чувствовать!..

Но я все еще здесь, сгораю заживо перед своим жестоким мучителем — этим потерянным мальчишкой с влажными и грустными глазами, цвета горького шоколада. В эти бесконечно долгие секунды я его ненавижу и… люблю еще сильнее. Так разве бывает?! Или это только моя страшная, мучительная и неизлечимая болезнь? Феликс пытается дотронуться до моей руки, но я шарахаюсь в сторону.

— Уходи! — прогоняю свою одержимость с глазами цвета моей боли. — Уходи!..

 Я понимаю, что бежала, лишь когда подворачиваю ногу и, поскользнувшись на гладкой тротуарной плитке, падаю, даже не пытаясь балансировать и удержаться.

— Чш-ш, — мое тело плывет над землей в плотном коконе чьих-то заботливых рук. — Тихо, моя маленькая любимая девочка.

Мне знаком этот тягучий вкрадчивый голос… и эти слова я уже слышала не раз. Приятные слова, которых я не заслуживаю.

— Забери меня отсюда, Андре, — я доверяю этим крепким и ласковым рукам, защитившим меня от себя самой.

— Конечно, маленькая, тебя никто не обидит больше, — его слова в помещении с акустикой кажутся такими весомыми, словно пророческими.

Только я знаю, что это неправда — обязательно обидят, разобьют и бросят одну собирать себя заново из осколков.