Танец на крыльях

Додумать свою мысль я не успеваю, потому что от внезапного толчка отлетаю в сторону и под чьим-то тяжелым весом проваливаюсь в боковую дверь. Быстро сгруппировавшись, отпрыгиваю от нападавшего и каким-то чудом удерживаюсь на ногах. Порыв ледяного ветра мгновенно пробирает насквозь. Я понимаю, что нахожусь на крыше, служащей летней площадкой для ресторана.

37.7 Диана

Чувство самосохранения заставляет меня абстрагироваться от холода. Я быстро оглядываюсь назад и совсем не удивлена, увидев Артурчика. Он же в успокаивающем жесте выставил ладони вперед и быстро заговорил:

— Спокойно, Диан, я ни в коем случае не собирался на тебя нападать, я только поговорить хочу.

— Неужели? — я скептически хмыкнула и быстрым взглядом просканировала окружающее пространство, сделав вывод, что мы здесь вдвоем. — И ради этого ты вытолкнул меня на мороз?

— Прости! — пылко кается он. — Но я действительно не пытаюсь тебе навредить, просто к тебе никак не подобраться. Вот, хочешь, надень мой пиджак.

Он начал быстро раздеваться, но я остановила его жестом.

— Оставь лучше себе и запахнись поплотнее, а то простудишься. А мне не к чему стеснять себя в движениях, когда мы начнем… разговаривать.

Соболев с сомнением посмотрел на меня, но стриптиз прекратил. Потом оглянулся назад и поплотнее прижал дверь, из-за которой доносилась заводная музыка.

Я на несколько секунд прикрыла глаза и расслабила напряженные мышцы… Холод будто отступил от меня. Кровь стремительно ринулась по венам, согревая мое тело. Когда-то в Фениксе мне часто приходилось прибегать к подобным упражнениям, чтобы не мерзнуть. Сейчас же это временная мера, поскольку братец, перекрывший мне выход, вовсе не представляет для меня угрозу. И уж тем более он не сможет послужить препятствием, если я решу покинуть это место.

— Диан, мы с тобой могли бы поговорить в другое время и там, где будет удобно тебе, только давай без твоего костолома, — быстро заговорил Соболев, делая несколько осторожных шагов в мою сторону. — Я уже давно понял, что ты меня не боишься. Поверь, для этого и нет никаких оснований… Просто назначь встречу. Клянусь, мы только поговорим!.. Ну… нам ведь есть о чем…

— Соболев, да я и так о тебе все знаю.

— А вдруг не все? — Он остановился в двух шагах и поежился от пронизывающего ветра. — Диана, пожалуйста, найди для меня время, я не хочу, чтобы ты продолжала мерзнуть.

— А ты всерьез думаешь, что можешь помешать мне выйти отсюда?

— усмехнулась я.

— Уверен, что нет, — Соболев широко улыбнулся. — Я ведь не враг тебе, сестренка.

— Домашняя бледная моль — твоя сестренка. А я, Артурчик, твой самый неудобный враг. И не забывай об этом, когда решишь поболтать со мной по-родственному. Завтра позвони мне в обед, а сейчас свободен.

— A-а… ты обычно во сколько обедаешь? — Соболев так обрадовался, словно я пообещала ему чек выписать.

— Уйди уже! — рявкнула я.

— Понял, извини! — он снова выставил вперед ладони. — Я обязательно позвоню завтра. Ничего, если я первым выйду? А то этот ваш Геныч… он не всегда адекватен.

Я смотрю на озадаченного Артурчика и не понимаю, куда подевались его дерзость и надменность. Какую цель он преследует, распинаясь передо мной? В офисе я его не прессую, да и не вижу вовсе — не до него сейчас как-то…

— Уже ушел! — поспешно заверил меня Соболев, расценив мой пристальный взгляд как-то по-своему и, развернувшись, быстро пошел к выходу. Однако едва он распахнул дверь, как в нее ворвалась всклокоченная Надежда.

— Артур, ты с ума сошел, ты почему раздет? Заболеть хочешь?

Какая приятная неожиданность. Похоже, здесь любимое место сборища этой семейки.

— Мам, а ты почему еще не уехала? — Соболев выглядит натурально удивленным.

— Вышла из гардеробной, а Снежа сказала, что ты вытащил на крышу эту девчонку, чтобы… — Надежда бросила взгляд на меня и, кажется, выдохнула с облегчением. — Я испугалась, что ты…

Она снова не договорила, а в приоткрытую дверь заглянула Снежана и разочарованно уставилась на меня. Неужели она надеялась, что ее братишка скинет меня с крыши?

— Диана! — раздался надрывный крик Одиссея, а сам он, расталкивая моих треклятых родственничков, ворвался на крышу и с небывалой прытью понесся ко мне, расстегивая на ходу пиджак. — Так и знал, что никому нельзя доверять! Как ты, моя маленькая?

Маленький Одиссей укутывает меня в свой пиджак, как ребенка, крепко обнимает и пытается увести с крыши. Я вижу, как к Соболевым присоединяются Женечка и Гена, и последний уже мнет пятерней ворот Артурчика.

— Гена, оставь его! — прошу я. — Я сама вышла сюда поговорить.

— Со всей этой сворой? — удивляется Женя. Ему явно не нравятся мои слова, отбирающие у него возможность постучать кое-кому в бубен.

Но я совершенно не расположена никому ничего объяснять. Мне так надоели эти склоки и разборки… Я одинаково не хочу видеть ни друзей, ни врагов… Я устала от людской зависти и злобы, от фальшивых улыбок и лести, от суеты вокруг меня… и от чрезмерной опеки.