Танец на крыльях

Встряхнувшись от внезапного наваждения, я подумала, что тоже так хочу. Хочу лишь одной произнесенной фразой очаровывать, дезориентировать и вгонять людей в трепет. И еще хочу, как Демон — устрашать и уметь вселять панику, выбивая почву из-под ног. Он был совершенно прав — мой голос сможет стать тем самым действенным кнутом. К счастью, в этом наши желания совпадали, и Моника стала моей наставницей.

Теперь искусство владения голосом перестало быть досадным занятием. Я практиковалась постоянно и везде. Делала это самостоятельно, так как Моника прилетала ко мне всего на пару дней в месяц, чтобы проверить мои успехи, разобрать ошибки и выучить новые упражнения. Каждый свой урок дикции я записывала на диктофон, чтобы потом прослушивать, анализировать и исправлять. И с каждым днем мне все больше нравилось, как звучит мой голос.

Если бы я могла еще общаться с Моникой в интернете. Но доступа к нему у меня нет, и уже третий год я нахожусь в информационном вакууме. Вернее, находилась бы, если бы не мои глаза и уши — Доминик. Он информировал меня обо всех значимых событиях в мире. И именно от него я узнала в прошлом году о массовых беспорядках во Франции. Тогда, в течение двух страшных недель, продолжались погромы, поджоги и насилие. Пострадало много людей, было сожжено более пяти тысяч машин…

И что удивительно, ни одна демоновская тачка не пострадала, впрочем, как и сам Темнейшество. А ведь я тогда чуть с ума не сошла от волнения. Ведь случись что с Демоном — и кто бы тогда меня вызволил из этой дремучей дыры? Представить, что я навечно останусь в рабстве у сумасшедшего Хенга, было до одури страшно. Но, к счастью, тогда все обошлось.

А что будет сейчас? До сих пор у Демона не было веских причин на меня сердиться, но теперь… Теперь Хенг отказался от меня, и я уже не являюсь его ученицей. Правда, это почему-то не мешает ему контролировать мой утренний рацион, физподготовку и медитации.

Но страшнее всего за Доминика — что теперь будет с ним?. Мой друг очень сильно пострадал — у него оказались разорваны несколько мышц и сухожилий. Я слышала об "энергетических" точках, позволяющих подобным образом воздействовать на человека, иногда даже с более страшными последствиями. Но как? Я ведь даже не заметила, как Хенг это сделал. Вот уж кто действительно злой демон.

— Диана, ты опять не здесь, да что с тобой? — Моника смотрит на меня с беспокойством. И не удивительно, ведь до сегодняшнего дня я никогда не отвлекалась на ее уроках.

— Простите, Моника, я исправлюсь, — лепечу я.

— Исправиться, девочка, ты должна была еще до того, как я сделала тебе замечание. Ты хотя бы сама себя слышишь? Что это за придушенное блеяние? Ты обладаешь уникальным инструментом, но прямо сейчас расстроенными струнами бьешь по моим нервам. Управляешь голосом — значит, управляешь собой и ситуацией. Ты же сейчас не владеешь ничем. Кстати, твой голос охрип, ты что, простыла?

— Немного.

Знала бы ты как изощренно меня простужали, может, меньше задирала бы сейчас свой растоптанный нос.

— Когда-нибудь, девочка, ты научишься создавать искусственную хрипотцу и сможешь использовать этот прием с толком. Так, а теперь сосредоточься, и займемся твоим дыханием.

После напряженного изматывающего дня я погуляла с Реми, уложила его спать и помчалась к моему Доминику. За прошедшие три дня он сильно осунулся, и мое сердце разрывалось при виде него.

— Малышка, я ужасно соскучился, — Доминик вымученно улыбнулся и погладил левой рукой меня по щеке.

Его правая рука сейчас беспомощно лежала вдоль тела, и ей срочно требовалось вмешательство хорошего хирурга, а, возможно, и волшебника. Правая нога тоже сильно пострадала, и теперь мы все с нетерпением ждем Демона и его решения. Как он отнесется к инциденту с Хенгом? Остается лишь надеяться, что Демон не бросит в беде верного ему человека.

— Прости, Ники, это все из-за меня, — шепчу я и, как кошка, трусь щекой о его ладонь.

— Перестань, малышка, ты-то здесь при чем? Мне самому следовало мозги включать, но хватит уже об этом. Скоро прилетит босс и… надеюсь, он поможет.

 — Конечно, обязательно поможет! — выпаливаю с жаром и целую Доминика в раскрытую ладонь.

Его глаза расширяются, а дыхание сбивается.

— Ди, наклонись ко мне, пожалуйста, — шепчет Ник и, обхватив меня за шею здоровой рукой, тянет на себя.

Я даже и не пытаюсь сопротивляться.

Приблизив мое лицо почти вплотную к своему, Доминик обдает меня горячим дыханием.

— Я люблю тебя, как сумасшедший.

— И я тебя очень люблю, Ники.

Произнести эти слова оказалось так же легко, как дышать, потому что они были правдой. В следующий момент Доминик провел языком по моим пересохшим губам, раздвинул их и легко прикусил меня зубами за нижнюю губу. Как же это невероятно сладко и волнительно! Его язык скользнул ко мне в рот, а я прикрыла глаза и полностью отдалась умелому поцелую и своим ощущениям.

— Как это трогательно, — за моей спиной раздается голос, от которого стынет в жилах кровь.