Танец на крыльях

Учитель Хенг потом долго лютовал и высказывал Демону, что непозволительно так меня расхолаживать. Хорошо еще, что Демон его с собой взять не догадался, иначе накрылись бы мои сонные каникулы. Самому-то Хенгу никакой отпуск не требовался, этот монстр готов был изводить меня триста шестьдесят пять дней в году. И отлучался он из Феникса всего дважды — выбирался в Тибет на сходняк таких же отбитых фанатиков, как и он сам. И обе его поездки совпадали с моими летними каникулами.

Этим же летом Хенг настаивал на том, что трех дней мне за глаза хватит на отдых. К счастью, Демон не был настолько безбашен и выбрал компромиссный вариант. Десять чудесных дней мы провели во Вьетнаме, но я за эту поездку запомнила только сны.

Вот и промелькнуло очередное лето, и три года неволи из обещанных восьми уже позади. Осталось всего пять лет. Хм, всего. Если все они пройдут под наставничеством маньяка Хенга, то, боюсь, я достигну той степени очищения разума, что в нем станет пусто и стерильно, как в банке для консервации.

Но я обязана все это выдержать и пережить ради Реми, ради памяти о мамочке, ради моей мечты — вернуться на Родину успешной и сильной. И даже ради Доминика, который стал мне за эти годы родным.

Этим летом Демон перед вылетом во Францию сказал, что Доминик здесь слишком задержался и для него найдется более достойное занятие, чем нянчиться с Реми и пускать слюни на мою задницу. Как же мне было обидно слышать эти слова, зачем он так о Доминике — парень заботится обо мне, как о младшей сестренке. А еще мне стало страшно, что Демон исполнит задуманное и лишит меня единственного друга.

Тогда в панике я рассказала обо всем Доминику, а он так посмотрел на меня… Я вдруг сразу осознала, чего именно боится Демон. Господи, неужели я настолько здесь одичала, что перестала замечать очевидное? Мой верный заботливый Ники смотрел на меня совсем не как на младшую сестренку. Он видел во мне женщину, и взгляд его был голодным, ощупывающим и… пугающим.

— Малыш, я тоже очень боюсь, что босс отзовет меня отсюда. Я его даже понимаю. И знаешь, Демиан прав, но я буду очень стараться держать себя в руках. Хотя, видит Бог, насколько это тяжело.

— Ник, а что же теперь делать? — растерянно спросила я.

Я не понимала, как мне относиться к такому Доминику, не представляла, как теперь изменятся наши отношения.

Доминик все решил за нас обоих, не дав мне ни подумать, ни опомниться.

— Ди, я понимаю, что ты еще маленькая, а я намного старше тебя. Но у меня никогда не получалось относиться к тебе, как к ребенку. Нет, ты только ничего не подумай, у меня раньше и в мыслях не было… Но здесь, в Фениксе, я понял, что люблю тебя и по-другому уже никак.

Какая же я дура, как я могла не замечать этого?! Как в замедленной съемке, я увидела приближающееся лицо Ника. Теперь я видела только его глаза и сейчас огромные зрачки затопили всю мшистую зелень радужек. Я еще успела подумать, что уколюсь об его прямые, длинные ресницы. "Не копятся", — промелькнула мысль в тот момент, когда его губы накрыли мои. Ник целовал меня требовательно, неистово, жадно. А я, кажется, даже отвечала, вернее, интуитивно пыталась подстраиваться.

Доминик отстранился внезапно и внимательно посмотрел мне в глаза. Ну, что не так-то? По иронии Ник задал мне тот же вопрос:

— Что не так, малышка?

Это он что сейчас имеет в виду? Я, что ли, сделала что-то неправильно?

— Ники, я не понимаю… Прости, но у меня совсем нет опыта в поцелуях.

— Как это? — Доминик нахмурился и недоверчиво уточнил: — Ты не целовалась раньше?

Алло, дяденька, мне шестнадцать лет, а за последние три года выбор был невелик. Да мне как-то и некогда было репетировать. Ах, да — у меня ведь есть ребенок, а значит, обязан быть и некоторый опыт тесного общения с противоположным полом. Вот только неувязочка вышла — страстные поцелуи не входили в тот пакет услуг, либо я о них благополучно забыла.

— Я целовалась, Ник, один раз — когда улетала в Париж. Витек, мой партнер по танцам поцеловал меня. Но поцеловал не так, как ты…

— Но я не понимаю, Ди, а как же Реми, ведь ты… у тебя…

Я прямо-таки наслаждалась замешательством мужчины, который не знал, как бы помягче сказать, что я уже давно не невинная девочка. Вот пусть заодно и подумает, как же это я нецелованной осталась. Хотел бы знать — давно бы спросил. Скорее всего, ему я призналась бы. Но Ник предпочел сам домысливать и еще неизвестно, в каком образе он меня представлял — Лолитой или Джульеттой. А может, он и насчет своих чувств ко мне ошибается?

 — В тот раз, Ники, обошлось без поцелуев, — ответила я очень язвительно, — но, как видишь, даже без них Реми у меня получился — что надо.

Продолжать этот разговор я больше не хотела и сбежала к Же-Же, оставляя парня в растерянности. Пусть теперь ломает голову и придумывает причины моего странного поведения, моей неопытности и моей злости. Или, наконец, задействует свой размякший от безделья мозг и задаст уже правильные вопросы. Ну, а я займусь пока этикетом.