Танец на ножах (СИ)

Шрамы. Рваные раны. Чёрная, обуглившаяся кожа… Мои пальцы задрожали, чувствуя нестерпимый ток нагретой тьмы.

— Как ты… Только… Держишься? – с болью прошептала, сглотнув комок горечи.

Мою спину обожгло застарелым воспоминанием: прожженная кислотой кожа, агония и страдания в одиночку… Напрасно я думала, что для Астора самое худшее время осталось позади.

— Либерия, - в его голосе послышались неконтролируемые шипящие нотки, - ты видишь лишь часть картины. Не вс-сё. Мне действительно пришлось продырявить ш-шкуру пару раз… Но это было не зря. Всё было не зря. Моя награда – отрезанная голова Великого Лорда.

— Это принесло тебе облегчение?

Я не шутила, когда задавала вопрос. Астору нанесли много урона, настолько много, что его кожа до сих пор не обновилась. Насколько же сладок… Вкус свершившейся мести?

Он рассмеялся. Тихо, протяжно, надрывно и сипло.

— Нет… Не думаю. Это дело выживания. Убив его – я ощутил усталость. И желание… Восстановить то, что до сих пор не истлело в сырой земле.

Откровенность Астора пленяла меня. Во многом он был честнее, чем Либерия Гарди, пресловутая героиня Альянса. По крайней мере… Не лгал сам себе.

Я зажмурилась, прижавшись щекой к его огрубевшей, покореженной спине. Запах крови и гари мгновенно пронзил обоняние.

Астор напрягся.

— Не надо, - проговорил Софетеон, сделав попытку вырваться, - это уродливо.

— Нет… Нет, твои шрамы не уродливы, - я улыбнулась сквозь слёзы, лаская пальцами поврежденную кожу, - бедный мой… Сколько же ты пережил.

Наверное, ему не нужна жалость, но… Знаете, ведь у каждого наступает тот момент, когда на грани излома хочется получить… Малое. Чужое сочувствие. Чтобы потрепали по волосам, обняли – да покрепче. Чтобы сказали: я люблю тебя и любить не перестану.

Астор Софетеон был практически монстром. Узником Клигара. Убийцей Великого Лорда. Но он оставался человеком и в нём до сих пор были малые островки уязвимости, о которых, кажется, знала лишь я одна.

С его губ сорвался рваный вздох. Мужчина замер, чутко внимая моим ласкам и беспорядочным, нежным словам.

— Ты коварна, Либерия, - безнадёжно шепнул он во тьму, - от тебя сложно скрыть нарывы. Тебя невозможно держать на расстоянии. И подчас невыносимо – отпускать.

***

День, когда я должна была отправиться в Ассоциацию Целителей, настал слишком скоро. До него мне пришлось пережить несколько бессонных ночей в ожидании Астора, который, увы, не появлялся с той ночи.

Но мало этого – на утро я ощутила такой приступ волнения, что могла лишь согнуться от сплетенного жгута боли в стенках желудка.

— Либерия…? Дорогая, потерпи немного, сейчас принесут лекарственный отвар!

Мама, наконец, решила проявить заботу и хлопотала вокруг меня, подгоняя нерасторопных служанок. Отец застыл в проходе и задал неожиданный вопрос:

— Может, ей не стоит сегодня ехать…?

Но, прежде чем я успела отреагировать, Индра возмутилась:

— Как это?! Милость королевы Марсейд не может быть проигнорирована!

Варис поколебался, а потом сдался:

— И впрямь… Либерия, дорогая, приходи в себя.

Я усмехнулась. Конечно, всё закончилось на редкость предсказуемо. Даже когда их родная дочь корчится от боли, они…

— Мама, папа? Сестричка? – Имма заглянула в комнату и сделала большие глаза. – Вы не поедете в Ассоциацию?

— Поедем, - отрезала Индра, - только чуть позже.

— А… Возможно, сестрёнке плохо из-за волнения, - сочувственно протянула Имма.

— Полагаю, так и есть, - устало улыбнулся Варис, рассеянно потрепав её по голове.

Я зацепилась за этот жест, сжав зубы покрепче. Служанка уже принесла густой травяной отвар. Нужно было быстро его выпить, пока не остыл, но…

Как же отвратительно на вкус.

Пока я сдерживала тошноту, Имма не теряла времени даром.

— А давайте я поеду с вами! – лучезарно улыбнулась девушка. – Поддержу Либ, да и мне не помешает осмотр…

— Но королева Марсейд приглашала только Либерию, - чуть нахмурился Варис, - не сочтёт ли она это за наглость?

— Но я ведь часто болела в детстве, папа, помнишь? – грустно проговорила Имма. – И, ну… Вдруг, болезнь вернется?

— Не говори чепухи! – нервно выпалила Индра, сделав шаг от моей кровати. – Те дурные времена прошли. Просто… Ах, думаю, нам не откажут, если мы попросим целителей осмотреть двух дочерей.

Варис пожал плечами, но не стал спорить, окидывая младшую Гарди сочувственным взором.

— Ох, Либерия, тебе лучше? – спохватилась мама, осознав, что все присутствующие напрочь забыли о моём недуге.

— Лучше. – коротко выдохнула я сквозь сжатые зубы.

Неприятный привкус смешивался с горечью и злобой, прокатываясь волной концентрированного раздражения по нервам. Но я в порядке. Если повторять это почаще – вполне можно поверить.

Итак, Имма едет с нами. Её избалованное поведение вновь сработало безотказно. Я очень сильно разозлилась, вот только не на неё – на родителей.

«Попустительство – грех, которым вы страдаете слишком явно»

Но, в конце концов, я успокоилась. Лекарство начало действовать, боль отступила, а вместе с ней и холодная ярость заползла обратно в логово подсознания.