Танец на осколках души (СИ)

Я не успеваю ответить. Аббадон вторгается туда, где у меня и в мыслях не было… потрогать, прикоснуться… Стыдно невыносимо! А пальцы демона проникают внутрь, ласкают… Я ощущаю тяжесть, влажность… Я не понимаю, что со мной происходит!

— Пожалуйста, перестань! Не надо!.. Не… трогай! За что?! — очередной всхлип превращается в стон.

Удовольствие? Я не знаю, что это! Но… то, как он касается меня там… как я сама на это реагирую… Я солгу, если скажу, что это — мучения. Но, это неправильно! Это… грязно! Недопустимо!

— Ты даже не представляешь, какое у тебя сейчас порочное лицо! — смех Аббадона режет, словно, кинжал. — Порочное, похотливое!.. Интересно, а какое лицо будет у Адалиссы, когда она узнает, что я обесчестил её любимое дитя? Как она будет корить себя за то, что не уберегла своего ребёнка от изнасилования!

«Обесчестил», «изнасилование»… Я не знаю таких слов. Не знаю, что они значат. Не знаю, но пугаюсь их. На уровне подсознания и инстинктов, я понимаю, что это что-то… отвратительное, страшное!.. Такое, что не передать словами!

— Аббадон, прошу! — я уже не верю в то, что мои мольбы помогут, но… продолжаю умолять. — Прошу, отпусти меня! Остановись! Прошу! — я дёргаюсь, пытаюсь вырваться.

— Глупая наивная бабочка! Ты попала в сети паука и тебе не вырваться!

Мужчина, неожиданно, отталкивает меня от себя. Я думаю, что сейчас упаду на землю, но… моё тело обволакивают тонкие нити… Они удерживают меня от падения, подвешивают в нескольких миллиметрах от земли. Я, действительно, чувствую себя, как бабочка, попавшая в паучью сеть.

Рывок — я пытаюсь порвать нити и обрести свободу. Бесполезно. Второй рывок — нити больно врезаются в кожу. Третий рывок — по рукам и ногам начинает течь кровь. Красная, яркая… Я никогда, до этого, даже царапины не получала. Такое количество крови… дико страшно! Мне кажется, что я могу умереть. Я слышу смех своего любимого мужчины…

Я, со страхом, оглядываюсь на него. Он раздевается. На нём нет ничего, кроме брюк. И он… пугает. Высокий, мускулистый, сильный… Он возвышается надо мной, как дуб над маленькой слабой травинкой. Одно мгновение и он тебя сломает, уничтожит!.. «Да откуда у меня такие мысли?! Я же… его так люблю!».

На Аббадоне нет теперь и брюк. То, что я вижу… вводит меня ещё больше в шоковое состояние…

— Что… что это?! — спрашиваю я, заплетающимся от страха, языком.

— Это то, что будет у тебя внутри, моя глупая бабочка, — Аббадон усмехается непривычно зло.

Я не понимаю его. Не понимаю, но… боюсь. Я, впервые, не хочу, чтобы он подходил ко мне. Мне больно от нитей, я в ужасе от происходящего… И, вместе с тем, я не могу оторвать свой взгляд от Аббадона. А он приближается ко мне, улыбаясь. Но, улыбается он не так, как всегда. В этой улыбке нет нежности, доброты… Я вижу злость, насмешку… и что-то ещё, чему не могу найти определения.

— Не подходи! — кричу я, когда мужчине остаётся сделать, лишь, шаг, чтобы коснуться меня.

— Не подходить? Как же я могу этого не сделать? Ты же так меня любишь… Разве, нет?

«Кэтэрина, Кэтэрина — зачем ты полюбила зло?».

Страх… единственное, что осталось. Страх и непонимание.

— Аббадон… Почему? Что случилось? Что… что с тобой произошло?! — я всё ещё пытаюсь найти причину этого кошмара. — Почему ты это делаешь?!

— Почему? Думаю, о моих причинах тебе будет лучше спросить у своей матери. Если, конечно, ты останешься жива. Слишком уж велик соблазн сломать твою тоненькую шейку в процессе! — и снова этот смех — жестокий, беспощадный… чужой.

Эти слова… Разве, он может их произносить? «Нет! Не может! — твержу я про себя. — Не может! Это всё сон! Просто ночной кошмар!». Но, мне так больно, что невозможно себя уверить в нереальности происходящего. Это всё — правда. Реальность.

С моих ног и тела исчезают нити. Они остаются только на руках, удерживая меня в подвешенном состоянии. Аббадон берёт меня за ноги, разводит их в стороны… Я пытаюсь сопротивляться, но мужчина слишком силён. Беспомощность… Я, впервые, ощущаю это. По щекам текут слёзы…

«Кэтэрина, Кэтэрина — что же ты теперь плачешь?».

Слёзы… Я никогда в своей жизни не плакала. Только… читала. Читала, что когда больно и страшно, из твоих глаз течёт вода. Солёная, неприятная…

Ногти Аббадона, невероятно острые, врезаются в кожу на бёдрах. Больно… Я вижу, как мужчина оставляет на моих ногах глубокие кровавые борозды…

— Ты… ты же меня любишь?! Правда, ведь?.. Правда?! Ты говорил мне это!

— Никогда не верь тому, что говорит тебе демон.

«Кэтэрина, Кэтэрина — обманутая злом».

— Что… что ты хочешь сделать?! Ты… Больно! — я кричу от того, что ногти Аббадона (точнее, уже когти), буквально, рвут мою кожу.

— Что я хочу сделать? Я же сказал, что познакомлю тебя с сексом. Будет интересно, обещаю.

«Кэтэрина, Кэтэрина — погубленная злом».

Он совсем близко. Так близко, что жар его кожи обжигает. Я задыхаюсь от ужаса и плача. Близко… Он проводит языком по моей шее, кусает её… Я чувствую горячую струйку крови, которая, тут же, оказывается слизана Аббадоном.