Танец на осколках души (СИ)

Резкая ослепляющая вспышка боли. Меня, словно, разрывает на части! Я захлёбываюсь криком… От дикой боли не могу уже даже пошевелиться… То, что шокировало меня в мужчине, когда он разделся, сейчас внутри меня… И, снова, кровь…

«Кэтэрина, Кэтэрина — чистота стала грязью и окрасилась в красный».

Аббадон начал двигаться — резко, сильно!.. Незнакомых ощущений больше нет — лишь, боль. Крики, мольбы… Мужчину ничего не трогает. Он не останавливается, не отпускает… Нити ему уже не нужны. Я оказываюсь на земле, придавленная весом Аббадона. Он тяжёлый… Просто огромный! Я задыхаюсь от его тяжести! Но… не могу сдвинуть ни на миллиметр. Он сдавливает мои тонкие запястья… Я слышу хруст… Крик… снова. Аббадон яростно кусает мои губы, заглушая мой вопль. Рот наполняется кровью, она течёт по подбородку — нижняя губа прокушена. Аббадон смеётся, размазывает эту кровь по моему лицу, слизывает со своих пальцев… и продолжает терзать моё тело.

— Плачь! Плачь, моя глупая бабочка! Плачь так, чтобы твой крик, полный страданий, достиг ушей твоей матери!

Мужчина ставит меня на четвереньки, заставляя опереться на повреждённые руки. Я только плачу — уже не умоляю ни о чём. Лишь, хочу, чтобы этот кошмар закончился. Аббадон дёргает меня за волосы, сильно тянет их, заставляя выгнуться. Сильный толчок в измученное тело… Боль… Стон… Безжалостные руки, оставляющие синяки, ссадины, раны… Рычание Аббадона, от которого я сжимаюсь в ужасе… Я чувствую, как он отпускает меня.

— Аббадон!

Яростный, полный злости, голос. Не мой. Голос моей мамы. Я понимаю, что она совсем рядом, но… не могу поднять голову. И сил нет, и… очень стыдно. Грязно… Отвратительно…

— Давно не виделись, Адалисса! — я не вижу, но чувствую, что мужчина улыбается. — А мы тут развлекаемся! Не хочешь…

Договорить он не успевает. На него, словно, нападает бешеный вихрь, который сносит Аббадона от меня. Я поднимаю голову, смотрю… Я вижу маму, которая держит моего мучителя за горло. Несмотря на его явную силу, вырваться он не может. Мама держит его одной рукой, без видимых усилий, но… её ногти так сильно врезаются в шею Аббадона, что по её рукам течёт его тёмно-красная кровь.

Мама… Я никогда не видела её такой. На неё страшно смотреть. Кажется, что она просто являет собой воплощение ярости. Её злость можно ощутить физически. Холод… Ощущение, что неожиданно наступила зима, которую я никогда не видела. Кожа, как будто, покрывается корочкой льда.

— Тварь!.. Как ты только посмел?! Как ты сюда, вообще, проник, ублюдок?!

— Ублюдок? Я, вполне, законный сын, дорогая мамочка! Хотя, по сути, ты, всё же, мачеха, Адалисса! — Аббадон хрипло смеётся, несмотря на своё незавидное, на вид, положение. — А как я сюда проник? Твоя любимая Кэтэрина сама впустила меня.

— Что?!

— Кэтэрина меня так любила! Я не удивлюсь, если и до сих пор любит, — мужчина злобно скалится. — Эта детская наивная любовь… Самая глупая и, как ни странно, самая прекрасная… И так приятно было её предать! Как… — Аббадон, вдруг, замолкает, а потом кричит, как будто, от невыносимой боли.

— Благодари судьбу за то, что я не могу тебя убить! — мама смотрит на мучения мужчины.

А потом раздаётся сильный грохот. Такой сильный, что закладывает уши. Мама отпускает Аббадона — тот мешком падает на землю, продолжая кричать. За один миг, становиться темно, как ночью. Грохот повторяется…

— Вы — двое… Ваша встреча никогда не должна была произойти!

«Кэтэрина, Кэтэрина — что же ты теперь… плачешь?».

Я проснулась в Зиграден. Меня колотило. Я долго не могла прийти в себя. Тот ужас, который пережила Кэтэрина… я, словно, прожила всё это сама! «Кэтэрине ты бы не завидовала раньше времени…». Так вот, что Дайона имела в виду. Она знала, что ждало Кэтэрину. И знала, что её возлюбленным был никто иной, как Аббадон.

«Но, как же… как такое могло произойти? Как? Почему? Как Кэтэрина могла полюбить эту тварь?! Как её, вообще, угораздило познакомиться, именно, с ним?! И что за грохот был в самом конце сна? И как же всё пришло к такому ужасному финалу?.. А ещё… Почему Аббадон назвал Адалиссу матерью, а потом мачехой? Может, он, как и Кэтэрина, был создан Адалиссой? Нет, это уже бред какой-то получается. Но… почему Адалисса сказала, что не может его убить? Та сила, что была в ней… То, что чувствовала Кэтэрина… Мне, почему-то, не кажется, что если бы Адалисса захотела, у неё возникли бы трудности прикончить Аббадона. Так, почему? И почему, в самом конце, Адалисса сказала, что Аббадон и Кэтэрина никогда не должны были встретиться?».

Я встала с кровати. Ноги, слегка, подкашивались. Было неприятное ощущение, что на мне те же раны, что оставил Кэтэрине Аббадон. Это чувство было настолько реальным, что я даже проверила. Разумеется, моя кожа была без единой царапины.