Танец на осколках души (СИ)

Не успела я договорить, как нити, опутывающие меня, с силой натянулись, буквально, вгрызаясь в моё тело. Я, вновь, закричала и, всё же, не удержалась от рефлекса — задёргалась, пытаясь освободиться, тем самым делая только хуже. А когда я сообразила, что раны, действительно, не собираются затягиваться… я испугалась. Не за свою жизнь — нет. Я знала, что из-за таких ран я не умру (особенно, если учесть всё то, что со мной делал Велиар). Я испугалась за то, что от такой большой потери крови я стану слабой! А слабость означала то, что никаких активных действий и никакой инициативы я проявить не смогу. Я этого не хотела! Несмотря на то, что я желала Аббадона… Несмотря на то, что мне хотелось ему подчиниться… Я не хотела быть безвольной куклой в его руках, которая даже пошевелиться не может! Это меня, на самом деле, напугало!

— Аббадон… прошу, освободи меня от своих нитей! — запросила я.

— Неужели я, наконец, слышу страх в твоём голосе? — демон подошёл ко мне. — Как же я этого ждал! А, может, ты ещё покричишь для меня, а?

Я хотела что-то ответить, но… нити на горле чуть не разрезали мои голосовые связки, когда я попыталась что-то сказать, тем самым приведя горло в движение. Заметив это, Аббадон, всё-таки, убрал с моей шеи нити, позволив мне вздохнуть, более или менее, свободно. Но, тем не менее, сказать он мне ничего не позволил. Он сам схватил меня за моё, кровоточащее от ран, горло, сжал его и, глядя мне прямо в глаза, произнёс:

— Ты будешь кричать для меня, Милена. От боли, от страха… И, если мне это понравится, то, может быть, и от удовольствия.

После его слов, нити исчезли, оставив после себя, лишь, разрезы, которые, я надеялась, скоро будут должны зажить. А я, буквально, рухнули в руки Аббадона, не успев удержать равновесие и встать на ноги самой.

— Чёртова человеческая природа! — застонала я от боли, оказавшись в «нежных» объятьях демона бездны и разрушения.

— Человеческая природа? — с некоторым удивлением, переспросил Аббадон.

— Она делает меня слабее любого чистокровного демона! Человеческое тело… устаёт, болит, медленно лечится!.. Даже равновесие не может сразу восстановить! Эта слабость… бесит!

— Странно это слышать от тебя. Ты же так цеплялась за своё человеческое происхождение.

— Уже не цепляюсь. С некоторых пор.

На самом деле, теперь я уже не помнила — почему так радела за свою человеческую природу. Я, искренне, этого не понимала. Сейчас это казалось полнейшей глупостью.

Аббадон, тем временем, положил меня на кровать. Страх, который я испытывала, опутанная нитями, мгновенно, ушёл. Мне казалось, что сейчас я, наконец, получу то, чего так жаждала. Мужчина наклонился ко мне, ласково погладил по щеке, шее… А, затем, раздался хруст ломающийся кости. Запястье правой руки пронзила адская боль, которое, со всей силы, сжал Аббадон. Я закричала, дёрнула рукой, от чего сделалось только больнее.

— А ты надеялась на то, что я сейчас, сразу, овладею тобой, Милена? — злым голосом спросил мужчина. — Что я не поиграю с тобой перед этим? Я, ведь, тебе уже говорил, что ты будешь кричать для меня!

«Сволочь, — подумала я про себя, морщась от боли. — Но, какая же восхитительная сволочь! Теперь я хочу его ещё больше!».

Я уже сделала для себя вывод, что именно такие мужчины мне и нравятся — жестокие, беспощадные, неумолимые… Такие, от которых хочется либо убежать без оглядки, либо упасть к их ногам. Убегать я, точно, не хотела.

Когда Аббадон сломал второе запястье, я поняла, что участие в процессе секса, если он будет, я, вряд ли, смогу принять. Во всяком случае, активное. Тем более что у меня было стойкое ощущение, что сломанные запястья — это, лишь, начало. Хотя, следующее действие демона меня, несказанно, порадовало. Он схватил меня за волосы, притягивая мою голову к себе и поцеловал. Поцеловал так, как и должен это делать демон: хищно, грубо, страстно…Кусая губы до глубоких кровоточащих ран, при этом сжимая сломанные запястья так, что хотелось выть от боли. Я не удержалась и, как только смогла, укусила Аббадона за язык. А когда он, выругавшись, стёр собственную кровь со своих губ, я рассмеялась.

— Нарываешься, Милена? — посмотрел он на меня, потемневшими от злости, глазами.

— Нарываюсь! — облизнула я кровь со своих губ. — Ещё как нарываюсь!

Да, я сейчас играла с огнём. Я это прекрасно знала. Нельзя вести себя так вызывающе с Верховным демоном. Но, мне так понравилось это ощущение — хождение по грани! Мне нравилось злить Аббадона, несмотря на то, что я готова была ему полностью подчиниться. Демон бездны и пугал и восхищал меня, одновременно. И мне было интересно, как далеко я смогу зайти прежде, чем моя показная наглость приведёт меня к очень плохим последствиям.

Аббадон злился — я это чувствовала. И первым порывом было — приласкаться к Верховному демону, прося прощения за своё поведение. Но, я сдержалась. Это было бы неинтересно. Потом — да, я это сделаю с удовольствием, но не сейчас. Сейчас я хотела узнать свои границы. Хотела узнать, до какой степени мне позволено играть на терпении Верховного демона.