Танец над бездной

– Да будет благородной земля ваша,– громко, нараспев сказал он. Затем повел пальцами по лицу крестьянки, оставляя на румяных щеках кровавые разводы.– Да будет истинной вера ваша. И Судьба не оставит детей своих.

Тут же подбежала совсем молоденькая девчушка, неся кувшин с чистой водой. Император с удовольствием подставил руки, умываясь, потом вытерся предложенным расшитым полотенцем, а Эвелина в который раз уже подивилась тому, что и теперь правитель умудрился не замарать своей одежды. Ни малейшего багрового пятнышка не было на кипенно-белых рукавах его рубашки.

– Теперь, когда с формальной частью покончено, перейдем прямо к делу.– Дэмиен немного помолчал, с легким любопытством разглядывая девочку, которая, смущенная, осталась стоять рядом, будто не зная, куда ей идти.– Я полагаю, у вас уже были мои гонцы?

– Да, мой государь,– хрипло отозвалась женщина.– В нашей деревне есть две сироты, которых мы не знаем куда пристроить.

– Вот как? – удивленно переспросил император.– Почему?

– Их мать была сумасшедшей,– пожала плечами крестьянка.– Когда ей было пятнадцать, на деревню напали разбойники. Вы помните, наверное, тогда по побережью шлялось много бандитов. Места у нас глухие, помощи ждать неоткуда.

– Дальше,– поморщившись, приказал Дэмиен.– Те времена давно прошли. Сейчас здесь так же безопасно, как и в окрестностях Доргона.

– Благодарение небесам,– улыбнувшись, кивнула женщина.– И вам, безусловно. Так вот, жителям-то было не привыкать. Кто в лес успел убежать, кто остался дом защищать. Последним, конечно, повезло меньше всего. Разбойники не любят, когда им перечат… Мужикам крепко досталось. Нет, убивать-то не убивали без особой надобности. Чай, тоже разуменье Божье имеют. А с бабами во все времена разговор короткий был. Один держит, другой пользует, а потом меняются.

Эвелина тихонько охнула, неприятно пораженная тем, с какой легкостью крестьянка говорит о подобных вещах. Дэмиен бросил на свою воспитанницу быстрый взгляд и успокаивающе положил ей руку на плечо.

– А что такого я сказала? – удивленно затараторила женщина, уловив недовольство правителя.– Во все времена так было. Кто победил – тому и баба. И со мной так не раз обходились по молодости. Как стара стала – так уже нос воротят. А Маура, матерь этих бедолаг, как раз в самый сок вошла. Да и красавицей она слыла знатной, хоть и годков-то всего ничего исполнилось. Вот и позарился кто-то на девчонку. У нее вообще-то вся семья чудной была. Пришлые они, порядков не знали. Отцу ее нет бы в сторонке отсидеться – защищать полез. Дурной. Кто ж в одиночку с пятком здоровых лбов справится? Его сначала по-доброму пытались усмирить, говорили, что с девицы его не убудет. Напротив, уму-разуму наберется. Не понял. Ну и дали дубинкой по голове. Неудачно – прямо по виску попали. Маура в рев, в сопли. Да кому какое дело. Вот и получилось неладное. И над девчонкой надругались, и кормильца убили. Разбойники сами поняли, что совсем непотребное сотворили. Даже монет отсыпали – пару медных грошиков. Это ж совсем невиданное дело. Не помогло. Небеса над Маурой сжалились, ум и память отняли. После того вечера ходила, улыбалась только. Мать ее при виде такого несчастья паралич разбил. Пару дней как мертвая пролежала, да и в самом деле упокоилась в обители Богов.

– А дети откуда взялись? От разбойников? – спокойно спросил император, пристально разглядывая что-то позади женщины. Та даже чуть не обернулась, но в последний момент сдержалась, не решаясь проявить этим неуважение к правителю.

– Да нет, – смущенно буркнула крестьянка.– С той поры лет двадцать как прошло. А деткам у нее двенадцать девоньке да десять мальчонке. Старшей уж срок имя получать подходит. Мало ли кто облагодетельствовал. Маура потеряла разумение-то, а красоту – нет. Да вы не подумайте дурного. Не просто же так мужики к ней ходили. Кто едой подсобит, кто в хозяйстве поможет. Ну неужели такую женой нарекать и судьбу с ней связывать?

Эвелина больно закусила губу, сдерживая рвущиеся наружу гневные слова. Только присутствие императора не давало ей высказать вслух все то, что она думала о порядках деревни.

Дэмиен, почувствовав душевное смятение девушки, наклонился к ней ближе, шепнув на ухо:

– Не надо. Все равно не поймут.– Потом, уже громче, обращаясь к женщине: – Я не спрашиваю, как именно умерла несчастная. Мне непонятно, почему ее дети остались без присмотра. Неужели никто из возможных отцов не захотел принять участие в судьбе детей?