Танец над вечностью (СИ)

Я всхлипнула и отвернула голову, едва слышно прошептав застывшему воеводе, который все еще держал меня за запястье:

— Уходи. Жди Гуго в таверне "Распутная матушка". Он все тебе объяснит. Уходи!

Северянин зарычал от тихого бешенства, а потом разжал пальцы. Я бросилась к инквизитору под защиту, дрожа и плача. Кысей обнял меня и успокаивающе погладил по голове:

— Тише, Лука, тебя никто не обидит, — он достал ключ из кармана и бросил его Даугаву. — Уходите.

Даугав зло выплюнул:

— Тьфу! Срамота одна!

Он уже был в дверях, когда инквизитор вдруг неожиданно спросил его:

— А в молодости вы были хороши собой, воевода?

Я обомлела. Неужели Кысей стал заглядываться на?..

— Щенок! Ты что себе позволяешь?

— Воевода Даугав, это в вас была влюблена Шарлотта?

Кысей отодвинул меня от себя и взял за голову обеими руками, пытливо вглядываясь в лицо. Я попыталась опустить подбородок, но инквизитор не дал.

— Неужели ты — сын Ежении? Не верю… — пробормотал он, а потом недовольно скривился и попытался оттереть грязь со щеки. — Господи, Лука, ты утром умывался? Невозможно же смотреть! Вот зараза, и в бани уже не успеваем… Надо предупредить Луиджию, пока воевода не объявился у нее. Тоже мне, дядя нашелся! А Ежи тогда кто ей? По отцу, что ли?

У меня подогнулись колени, и я разрыдалась. Огромное нервное напряжение последних дней выплеснулось в самой настоящей истерике. Но этому засранцу было все равно. Он даже бровью не повел, просто вздернул меня за шкирку и потащил в ванную комнату умываться. Холодная вода, плеснувшая в лицо, немного привела меня в чувство, а когда в запале чистоплюйства инквизитор вместе с грязью чуть не соскреб фальшивую бородавку, я окончательно пришла в себя и оттолкнула его.

— Ммм!

— Сам? Хорошо, умойся сам. И прекрати реветь, как девчонка!

Под его внимательным взглядом я ополоснула лицо, повернувшись к нему спиной и сняв очки. Что же делать? Появление воеводы спутало мне все карты. Хотя нет, это все инквизитор. Продолжая невольно всхлипывать, я украдкой глянула на него. Мое кружево интриги мне больше не принадлежало. В его центре обосновался колючий паук-очкарик, который внимательно прислушивался к дрожанию нитей и, чуть что, слепо бросался к источнику возмущения, деятельно наворачивая собственную паутину ловушек и провокаций. Сейчас сходство еще больше усугубилось: Кысей в нетерпении потирал ладони и поблескивал стеклами очков, готовый ринуться в бой. Мне сделалось страшно. Купил замок, выкупил долговую расписку. Откуда, демон раздери, у него деньги? Не мог же Лешуа оплачивать ему такие дорогие прихоти? Меня словно огнем обожгло. Тень! Если эти двое начнут расспрашивать о ней в городе, то могут наткнуться на цирковых, которые ее сразу узнают! Хорошо, что хоть про школу танца можно не беспокоиться — туда я служанку послала уже в парике и очках, состарив лет на десять.

— Умылся? Что ты возишься? Давай быстрее. Пошли!

Кысей так спешил, что даже не дал мне вытереться и потащил за собой. Я отчаянно пыталась придумать, как избежать его встречи с Луиджией, но ничего путного в голову так и не пришло. От того, что паук слепой, мухе не легче. Я прочно увязла в его паутине…

На выходные воспитанниц школы танца отпускали домой, чтобы провести время с родными и близкими. Возле ворот уже стояло несколько дорогих экипажей, поджидавших девочек. Степенный извозчик курил самокрутку в облаке дыма, которое кружил легкий весенний ветерок. Но инквизитору было плевать и на тихое субботнее утро, и на хорошую погоду. Всю дорогу он торопил извозчика, а запруженность на пересечении улиц вызвала у него бурное возмущение. Когда мы приехали, он выскочил наружу и поспешил к школе, не разбирая дороги, словно голодный паук к жертве. К моему неудовольствию, Луиджиа уже поджидала нас, стоя возле ворот с маленьким чемоданчиком. А может, ну его? Если наврать с три короба и щедро заплатить извозчику, то он поможет скрутить Кысея и отвезет нас…

Куда? А хотя бы в его же замок! Там наверняка найдутся подвалы, куда можно упрятать упрямца, пока я не разберусь со всеми делами. Связанный и запертый, он будет в полной моей власти. Во рту пересохло от представления тех непотребств, которые можно будет с ним сотворить… Тьфу! Я больно стукнула себя по лбу. Личина дурачка и коварная весна плохо на меня действовали, я глупела на глазах. Выбравшись из экипажа, я побрела к сладкой парочке.

— Луиджиа, — голос инквизитора был мягок. — Почему вы не сказали мне о своем дяде?

Девчонка недоуменно уставилась на Кысю.

— Дядя Ежи? А что с ним?

— Я говорю о воеводе Даугаве. Он ведь тоже ваш дядя?

— Вы все узнали, да? — позеленела она и зажала себе рот ладонью, видя, что я за спиной инквизитора отчаянно машу ей руками.

— Вы помните свою маму? Расскажите о ней, — попросил инквизитор.

Я бессильно закашлялась и захрипела. Он наконец соблаговолил повернуться ко мне.

— Лука, что такое?

Я махала руками, хватаясь за горло и отгоняя едкий дым.

— Эй, любезный, — подошел к извозчику инквизитор. — Вы не могли бы курить где-нибудь в другом месте?