Танец Огня.

— Конечно! А еще… — Таня болезненно скривилась. — А еще он мне зеркало подарил… такое интересное… на длинной ручке… Мне теперь все его подарки подозрительными кажутся.

— Нет, зеркало вряд ли имеет отношение к детскому саду, — с сомнением произнесла Лора. — Зачем маленьким детям зеркало? Еще разобьют, порежутся… А вот калькулятор… знаешь, Таня, давай-ка я завтра приду к вам в интернат, и мы с тобой вместе предъявим его вашей Нине Михайловне. Пусть отнесет в милицию. Вдруг он все же из детского сада! Конечно, можно было бы и самим в милицию сходить, но взрослым людям, думаю, веры больше будет.

— Конечно! — Таня обрадованно закивала. — Я его принесу! Мы с тобой обязательно поможем Егору!

Глава 7 Я буду ждать тебя, сколько смогу

Львов невозможно заставить сделать что-то против их воли. На своем же желании они всегда умеют настоять.

Лора рыдала на кухне собственной квартиры. Она так давно сдерживала подступающие слезы, что воплям и стенаниям теперь предавалась в охотку, с большим наслаждением. Для полноты ощущений она резким движением смахнула со стола свою любимую чашку с розой. Та отлетела к стене, ударилась об нее, раскололась надвое, и два уродливых осколка с жалобным звяканьем упали на пол. Вслед за чашкой на пол полетела сахарница. Она была сделана из толстого фаянса, а потому не разбилась, только по всей кухне рассыпались мелкие белые кристаллики песка. Лора поймала себя на том, что ей очень хочется сокрушить все не только на кухне, но и во всем мире, что в общем-то абсолютно бесполезно. Со всем миром ей не справиться, а за разбой на кухне надо будет отвечать перед мамой, как придется ответить за детский сад Валере Шкафу. Калькулятор действительно оказался оттуда. Мало того, зеркало на ручке, оправленное в перламутрово-розовый пластик, тоже оказалось из эксклюзивного детского набора «Парикмахерская маленькой принцессы», который детскому саду совсем недавно подарили спонсоры из какой-то навороченной фирмы. Все уладилось у Егора. Все уладилось у Тани. То есть у них обоих все уладилось. Все нити интриг, заплетенные Шкафом, были окончательно распутаны. Влюбленные объяснились и воссоединились. Лора осталась ни при чем. Она, конечно, заходила иногда к Марии Антоновне, но на здоровье женщины таким замечательным образом подействовало полное оправдание сына, что она даже в уколах перестала нуждаться так остро.

Егор смотрел на Лору виновато, но ничего не говорил. Она и сама понимала, что теперь в его доме лишняя. Майоров не мог отдать ей денежный долг, влюбиться в нее тоже не смог, а потому она являлась для него постоянным живым укором. Получалось, что он кругом перед ней виноват. Вчера Лора дала себе слово больше никогда не приходить даже к Марии Антоновне. В конце концов Егор и сам умеет делать уколы. Лоре не хотелось бы общаться и с Таней, но та теперь считала ее подругой и завела моду звонить и рассказывать, как счастливы они с Егором за что ей, Лоре, бесконечно благодарны.

По какому поводу она рыдала, Лора понимала не очень. Она совершенно точно знала, что тоже не смогла влюбиться в Егора, хотя как человек он был ей бесконечно симпатичен. Возможно, она просто завидовала им с Таней: они были вместе и счастливы, а она — одинока и несчастна. Наверно, она боялась, что никогда не сумеет стать такой же счастливой. Говорят же, что вовсе не ко всем в этом мире приходит любовь. Может быть, ее, Лору, артистку погорелого театра, она как раз обойдет стороной. Потом она, конечно, наверняка встретит какого-нибудь неплохого мужчину, выйдет за него замуж, они станут вместе копить добро и воспитывать детей, но таких сумасшедших от счастья глаз, как у Тани, у нее не будет никогда.

От эдаких размышлений сладкие рыдания только усилились, хотя Лора уже понимала, что их пора прекращать. Надо до прихода родителей из театра привести в порядок кухню и собственное лицо. Нос наверняка уже похож на вареную свеклу, да и глаза красные, как у вурдалака.

Лора как раз убрала с пола рассыпавшийся песок, когда позвонил Тахтаев.

— Как насчет «Квадрата» сегодня? — весело спросил он.

— Послушай, Макс, а ничего более оригинального ты придумать не в состоянии? — Рассердилась она. — Может, ты сговорился с музыкантами, a? Может, они тебе какой процент отстегивают?

Тахтаев расхохотался.

— А это, между прочим, мысль! — весело сказал он. — Надо у них потребовать свою долю! Это будет только справедливо!

— Мне не до шуток вообще-то, — буркнула Лора.

— А что случилось? — Макс тоже сразу стал серьезным.

— В общем и целом — ничего. Но… я давно хотела спросить тебя: ты с Ирмой помирился?

Тахтаев помолчал, а потом коротко ответил:

— Нет.

— Почему?

— Ты знаешь.

Лора тоже подумала несколько секунд и ответила так же односложно и тем же самым словом:

— Нет.

— Брось! Я все тебе сказал после первого нашего похода в этот «Квадрат»! Меня, думаю, и тянет туда постоянно, потому что я там будто впервые увидел тебя.

— И что?