Танец огня (СИ)

С опаской косясь на Рэйвана, конвоиры держались теперь на расстоянии, оставляя со своей жертвой. Не спешил присоединиться и Освин, наблюдая за действом с крыльца, и явно надеясь, что гость скоро уберётся с его территории. В этом Кристиан был с ним солидарен. Он хотел того же. Нужно заканчивать. И, кажется, сейчас у него есть небольшая возможность сделать то, о чём размышлял всю дорогу до городской тюрьмы. Стоит рискнуть. Может и повезёт…

Кристиан принялся тихо читать заклинание, и на его ладони бледным светом стала проявляться печать. Он видел смятение на лице разбойника. И противна была сама ситуация, вынуждавшая возвышаться над ним, играя роль негодяя. Как он дал уговорить себя на подобное безумие?..

Яр молчал. Понимал происходящее? Наверняка толком не осознавал, что едва закончит читать заклинание и сотворит печать, то будет иметь над ним полную власть. Вплоть до того, что мог умертвить, стоит пожелать этого мысленно. Смятение разбойника сменилось решительностью. Смотрел упрямо, с вызовом, хоть и стоял на коленях. Хорош братец, ничего не скажешь…

Печать затлела ярче, обжигая руку. Глядя в глаза томаринца, Кристиан продолжил говорить на неизвестном языке, и приложил ладонь к его лбу. Яр стиснул зубы, всё же не сдержав глухой стон, когда другая печать принялась проступать на его шее, буквально выжигаясь на ней. Глаза томаринца вспыхнули углями, а грудь пронзило острой болью, словно кто вонзил в неё нож. Кровь пошла носом, и голову наполнил противный звон.

Затем пришло некоторое облегчение, а за ним и ощущение пустоты. Казалось, что все краски в мире поблекли, а звуки утратили свою живость. Глаза угасли, и только печать алела на шее, напоминая Яру о том, что теперь он жалкий раб. Без души, без права на имя. Но это не имело значения. Он исполнит свой долг. А там — будь что будет…

— Кандалы, — потребовал Рэйван.

А едва они были сняты и брошены на пыльную землю, как молча направился к воротам. К новообретённому «рабу» не обернулся, прекрасно зная, что тот последует за ним. Как иначе? Теперь томаринец — его личная тень.

Правда лишь на несколько дней… Но сейчас нужно убираться со двора, пока ни Освин, ни кто-то из тюремщиков не понял, что произошло. Проклятие измотает. Яр в самом деле будет считать, что привязан к нему и утратил душу. Посчитает так и Освин. Затем действие чёрной магии закончится. Главное продержаться этот срок. К сожалению, как бы подружка–инрэйг ни старалась исцелить его, светлая магия не подействует. И печать навсегда останется. Но лишь будет проводником его силы, чтобы мог воздействовать при необходимости. Иначе сразу заподозрили бы в попытке спасти разбойника от казни. Не будет пока и Яр знать правду, для достоверности. Всему своё время.

Экипаж ждал неподалёку. Вир стоял около лошадей, и протоптал на дороге целую канаву от нетерпения. Кристиан шёл не торопясь, будто никуда и не спешил. Тем самым давая Яру возможность спокойно догнать его. Томаринец хромал, и лицо его покрылось испариной от слабости. Он остановился у экипажа вслед за Рэйваном, так и не произнеся ни слова.

— Едем, — коротко велел некромант, и Вир кивнул, открывая ему дверцу.

Едва хозяин оказался в салоне, помог и томаринцу подняться на высокую ступеньку.

— Яр, — взволнованно прошептала Хельга, буквально затаскивая друга и помогая сесть рядом с нею.

— Не трать зря силы, — предупредил Кристиан, когда женщина попыталась использовать свою магию, чтобы исцелить Яра. — Это бесполезно. Скоро мы прибудем на место. И у тебя будет время, чтобы оказать помощь.

Экипаж тронулся с места, унося их всё дальше от городской тюрьмы.

— Негодяи… — Хельга взяла Яра за руку.

Он позволил это, прислоняясь тяжёлой головой к стенке экипажа. Затем посмотрел на Кристиана.

— Я должен увидеть Трин. Должен поговорить с ней.

— Не раньше, чем тебя приведут в порядок, томаринец, — Кристиан говорил тихо, зная, что каждое слово отдавалось болью в голове сидящего напротив человека.

Кажется, Яр понял эту «заботу», но был не в состоянии ни благодарить, ни спорить.

— Она пережила сильное потрясение, — пояснил свои слова Рэйван. — И я не допущу повторения. Поэтому для начала ты должен стать похож на человека. А потом уж явиться к Трин.

Глава 34

— Ты должна поесть, — Ивон с укоризной посмотрела на подругу, стоящую у окна, будто статуя. — Всё остынет. Если не хочешь идти со всеми в столовую, то сделай это хотя бы здесь.

— Я не могу.

— Не можешь есть? — заволновалась Ивон.

«Не могу слышать, как они зовут меня «Синхелм». Не могу слышать это имя…» — мысленно проговорила Трин.

— Не могу сейчас находиться в толпе, — уклончиво ответила вслух.

Трин повернула к подруге бледное лицо. Та поджала губы и ткнула пальцем в сторону стола, где остывал принесённый для неё обед.

— Немедленно приступай. Иначе я пожалуюсь, сама знаешь кому.

Угроза подействовала. Трин вяло прошлась к столу и опустилась на один из свободных стульев. Взялась за вилку, хоть и не чувствовала аппетита.