Танец огня (СИ)

Пока в один роковой день Синхелм не узнал под маской Дэнвея. Он объявил своим людям, что мы предали их. Что напали первыми. Что мы могли противопоставить огнетворцам? Синхелм не знал, кому ещё была известна правда о том, кто такой Дэнвей. Боясь разоблачения, он приказал уничтожить всех, кто мог стать свидетелем. Всех… Твой отец был силён и бесстрашен. Но старая рана всегда давала о себе знать. Враг оказался сильнее… Он сделал всё, что мог. Я хочу, чтоб ты знала об этом, Трин. Твой отец сделал всё, что мог.

— Я знаю, — глухо произнесла она.

— Выжить удалось только мне и Калвагу. Только мы знали правду. Пусть никто не станет слушать разбойников. Наш голос не имеет силы. Но ты будешь знать, что Райан Дэнвей не был убийцей и предателем. Он был достойным человеком. И погиб как герой. Позже я отведу тебя на могилу родителей, Трин.

— Так имя Дэнвея — Райан?  — она поднялась с кресла, чувствуя, как заколотилось сердце в груди.

— Верно, — кивнул Яр.

— Все звали его лишь по фамилии. Но… Райан. Дэнвей. Инициалы… — Трин поняла, что задыхалась. — Р.Д. – это его инициалы.

— О чём ты говоришь? — придержал её за руку Кристиан, когда направилась к двери.

— Пожалуйста. Я должна увидеть его, — Трин высвободилась, выбежав из комнаты в коридор. — Должна увидеть его…

Глава 35

Эти шаги он узнал бы из тысячи… Бежала по коридору, затем по ступеням лестницы. Сбивалось дыхание… Опять попала в неприятности? Или спешила поделиться радостью? Задать вопрос, на который он мог ответить только мысленно? Или просто бежала мимо, убегая или догоняя, но всегда неизменно улыбаясь ему или махая рукой.

Шаги замерли за его спиной, и Лейтон понял, что в этот раз шла к нему. А стоило обернуться, стоя в пустом проходном зале у лестницы, как понял и причину.

Трин остановилась перед ним, не говоря и слова, будто так же утратила эту возможность. Глаза говорили за неё, наполняясь и горьким огнём, и горячими слезами. Сдерживать их не стала, казалось, что даже не замечала, как те бежали по щекам.

Поняла. Знала. Была ли зла за ложь? Испытывала отвращение к его облику? Простит ли за то, что тогда не справился? Он хотел бы спросить. И слова едва не срывались с губ. Но прекрасно понимал, что и так практически разрушил договор с некромантом, обратившим его ардовским умаем. Вот и сейчас, не в силах совладать с чувствами, нарушал очередной запрет…

Глядя на стоящий перед нею призрак, Трин решилась протянуть руку и коснуться его лица. Будто повинуясь неизвестной ей магии, свечение вокруг умая бледнело, таяло, являя истинный облик. Тот же образ, единственный, который он сейчас помнила. Волосы падали спутанными прядями на лоб, скрывая подсохшую рану. Лицо, покрытое гарью, только карие глаза так знакомо наливались тёплым светом, словно мужчина действительно был жив. Одежда в пепле и потемневшей крови. Он был так реален сейчас. И так хотелось, касаясь его лица, стереть эту кровь, эту гарь. Стереть всё.

— Как я могла быть так слепа? В тот день я поклялась, что никогда не забуду. Но не сдержала слово. Не призвала врага к ответу. Все эти годы твоя душа не знала покоя, потому что жаждала справедливости. Но я клянусь…

Лейтон поднял руки к её лицу, прерывая слова. Вынудил закрыть глаза и провёл по мокрым векам большими пальцами, стирая слёзы. А когда Трин вновь посмотрела на него, то стоял перед нею призраком, объятый безмятежным сиянием.

— Я виновата.

Он отрицательно мотнул головой, гладя её волосы, и даже улыбнулся.

— Я отомщу за тебя. За всех нас…

Снова отмёл её обещания, давая понять, что не желает мести. Взял за запястья, где уже проступали знаки, пробуждая силу. Воздух нагрелся вокруг них, показывая, как была полна ненавистью Трин.

— Как же иначе? — в отчаянии спросила она. — Фемир Синхелм должен ответить за всё. И ответит!

— Ответит, дитя, — зазвучал за спиной тихий незнакомый голос. — Каждый, кто согрешил — ответит. Перед судом человеческим, или перед богами. Но ни один отец не пожелает своему дитя сгореть от мести. Уж поверь мне.

Трин обернулась, буквально наталкиваясь на тёмно–серый пронзительный взгляд. Этот человек будто сошёл с портрета, не так давно увиденного ею. И в каждом движении, несмотря на то, что мужчина опирался на трость, угадывалась былая стать и твёрдость. Он был красив, этот старик. И так похож на внука. Или Кристиан похож на него? Трин растерялась, не ожидая увидеть в академии бывшего ректора. Она склонила голову, приветствуя Деверукса, и лихорадочно пыталась подобрать слова, но так и не нашлась, что сказать. Разве, нечто банальное…

— Здравствуйте, каэль Рэйван.

— Здравствуй, дитя, — его взгляд изучал Трин, казалось, смотрел в самую душу.

Уголок губ дрогнул, но некромант ничего не добавил к короткому приветствию. Деверукс посмотрел на умая, стоящего рядом с девушкой.

— Рад видеть тебя, друг мой, — обратился он к Лейтону.

Умай в почтении поклонился.

— Свет твоей души так ярок. Так будь благоразумен.

— Что вы имеете в виду? — вмешалась Трин.