Танец под дождем (СИ)

— Да. Я не говорю, что невиновен. Это именно я изобрел способ похищать чужую магию, и восстание подготовил я. Эрик ни в чем не виноват.

— Отец! — дернулся Эббот-младший, но его тут же усадили обратно на скамью подсудимых.

— Расскажите, как у вас получилось создать подобное зелье.

— В основе лежит теория обнуления. — Мне показалось, что в голосе Дерека звучит гордость. — Нужно было перевернуть магию, извлечь ее из одного тела и поместить в другое. Не буду сыпать научными терминами. Скажу только, что это был длительный исследовательский процесс. Поначалу я не собирался совершать нечто масштабное, просто наделить Эрика силой, но чем дольше смотрел, что происходит в стране, тем яснее понимал: это нужно изменить.

— И вы занялись подготовкой восстания…

— Да. — Дерек склонил голову. — Люди, лишенные магии, были обречены на самую черную работу, унижения, нищету. Думаете, я задурил им головы? Нет! Они сами шли за мной, чтобы изменить этот мир.

— Вы понимаете, что совершили преступление?

— Не большее, чем король. — Эббот стрельнул глазами в сторону Фредерика. — За это время ничего не было сделано, чтобы переменить ситуацию. Хотя старший сын короля ведь тоже не маг. Неужели проще было сослать его с глаз долой?

Рейн сжал кулаки, я легонько коснулась его локтя, успокаивая.

— Здесь присутствует ректор единственной безмагической академии, — продолжал Дерек. — Скажите, ректор Голд, каких трудов вам стоило ее открыть?

— Больших трудов, — ответил дракон. — А вы подняли в ней бунт, поставили под угрозу жизни моих студентов, устроили покушения на присутствующего здесь Алдена Роукина. Вам ли говорить о моей академии?

— Сейчас это не относится к делу, — прервал обвинитель.

Дальше потянулись вопросы о подготовке восстания. Дерек старался выгородить Эрика, как мог. Я заметила только, что молодой человек кусает губы и едва держит себя в руках. Ему тоже было, что сказать. И стоило пригласить его на допрос, как Эрик подскочил с места.

— Эрик Эббот, расскажите, как впервые ваш отец поделился с вами идеей дать вам чужую магию, — спросил обвинитель.

— Мой отец всегда хотел только одного: защитить меня, — резко ответил Эрик. — Я хочу сказать другое. Это я был предводителем восстания. Я собрал людей и убедил их пойти за мной, а отец просто хочет меня защитить. Он все сказал верно. Жизнь человека, лишенного магии, в нашем королевстве ужасна. Я должен был это изменить! У меня была такая возможность, и просто сидеть на месте… Это была бы трусость, понимаете?

— Как долго вы готовились к восстанию?

— Четыре года. Я путешествовал по стране, разговаривал с простыми людьми и всюду видел одно и то же. Несправедливость! — Щеки Эрика пылали лихорадочным румянцем. — Люди страдали, а в моих руках было решение их проблем.

— Вы похищали чужую магию?

— Да! Но… Я не видел другого выхода, и когда он появился, мы создали волну. Я, правда, был уверен, что она только лишит магов их сил, и мы все будем равны, но в итоге магия появилась у тех, у кого ее раньше не было.

— И вы решили захватить власть.

— Да, решил. — Эрик опустил голову. — Но если кто-то и должен ответить за это решение, то я сам. Прошу, не наказывайте строго тех, кто пошел за мной. Они всего лишь хотели справедливости, как и я. Да, многое не было учтено, многое пошло не так, однако эти люди не виноваты! Им не оставили выбора.

— Дурак, — прошептал Рейн. — Он подпишет себе приговор.

— И все-таки он прав, — так же тихо ответила я. — Рано или поздно это все равно произошло бы.

Рейн кивнул, соглашаясь. А Эрик рассказывал, как готовился к восстанию, какие цели ставил перед собой. Он ведь искренне верил в то, что делал. Увы, это закончилось плачевно. И ничего уже не изменить.

Глава 29-2

— В качестве свидетеля вызывается его высочество принц Рейнард.

Рейн поднялся и прошел на положенное место.

— Ваше высочество, как вы узнали о подготовке восстания? — спросил обвинитель.

— В столице и за ее пределами участились случаи похищения магии, — начал Рейн свой рассказ. Я слушала и думала о том, что со стороны все, что случилось с нами, выглядит чьим-то вымыслом, сказкой… И все-таки это произошло. Хорошо, что пострадавших не так много, как могло бы быть. И все-таки они есть. Эрик, не думая, перевернул чужие жизни. И что теперь? Люди потеряли то, во что верили. Теперь даже то унылое существование, которое у них было, для многих за счастье — потому что это жизнь. А впереди может быть казнь.