Танец под золотой вуалью (СИ)

- Да-да, профессия журналиста – она такая, - пожала плечами Айли. – Если не трудишься круглосуточно, то другие делают быстрее и лучше. До полуночи нужно послать готовую версию в редакцию. А нам хотелось ужинать, вот мы и решили всё закончить дома.

- Можете не объяснять, - я покосилась на пустые чашки, на дне которых ещё виднелись остатки чая, и вышла, прикрыв за собой. Ну вот, даже у сестры есть с кем крутить шашни! Но в ней никто не сомневался, она-то не деревянный коп без женственности! Да что ж меня так тронуло-то это?

Включив электрический чайник, я принялась подогревать еду, оставленную мне уединившейся якобы исключительно по работе парочкой. Переключаясь с дел на собственное, личное, частное, чего не существовало, и чего очень хотелось, я теряла дневной энтузиазм. Как бы ещё так завести отношения, чтобы они не мешали работе? Чтобы мужчина ценил мою занятость, мои интересы… или я слишком многого хочу? Последний парень, который у меня был, постоянно требовал, чтобы я отказывалась от ночных дежурств, потому что он волнуется, потому я ночью должна спать, и вообще это не женское дело. И вот: дежурства на месте, а парня нет. Приоритеты прорисовались очень ярко. Неужели же нет такого мужчины, ради которого я бы сама согласилась бросить полицию, если уж нет такого, который принимает в моей жизни всё, как есть? Джун на днях опять предлагал подвезти и даже пригласил пообедать вместе, но почему у меня такое предубеждение против этого романа? Потому что он служебный и на нас будет пялиться весь отдел, потому что я так и думаю, что со мной ему просто удобно было бы встречаться, или потому что на меня давит его начальственный авторитет? Моё стремление к равенству не допускало, чтобы я была его подчиненной. Сегодня он указывает мне по работе, а завтра укажет, что ему готовить и стирать? Дудки, не поддамся!

Не дождавшись, когда Айли освободится, а Ынхек уйдет, я прошла к себе и завалилась спать, хотя засыпалось долго. И я даже успела подумать: любопытно, а как бы себя вел с девушкой Санха и… какого лешего меня это интересует?!

Отоспавшись и хорошенько отдохнув, я заступила на дежурство, с небывалой прежде нерешительностью садясь за руль патрульной машины. Почему мне казалось, что непременно произойдет какая-нибудь чертовщина? Тот случай посеял во мне неуверенность, неприятную для меня. Да и другие ощущения были двоякими: столкнуться бы ещё с чем-то подобным, чтобы разобраться; а нет, не хочу больше с таким сталкиваться, потому что растеряюсь и запутаюсь ещё сильнее. Не потому что вдруг стала трусихой – ни в коем случае, - а потому что, как и большинство нормальных людей, не любила чувствовать себя дурой.

Курируя выделенный нам район, мы с Чонопом катались не меньше двух часов почти в полной тишине. Я лишь иногда что-нибудь говорила ему, а он, поскольку был младше и неопытнее, редко первым подавал признаки присутствия. В конце концов, когда я предложила остановиться и выпить кофе, он согласился, но на этот раз за ним я послала его. Не то чтобы стала суеверной, но лучше посижу в автомобиле. Пусть молодой и прыткий сгоняет за парой стаканчиков, а я передохну. Вождение тоже не самое легкое занятие, особенно ночью. Парень обернулся за две минуты и плюхнулся в салон, умудряясь ничего не расплескать из картонных термо-чашек, не обжигающих руки.

- Ваш капучино, лейтенант, - он подал мне мой стакан. Освободившейся рукой нырнул в карман и протянул мне мелочь. – И ваша сдача.

- Спасибо, - ссыпала монетки я в выемку в дверце и вновь уставилась вперед, искоса поглядывая на напарника. – Думаю, что если мы будем некоторое время сотрудничать, то лучше перейти на «ты». Как старшая, я разрешаю.

- Ну, раз ты разрешаешь, - улыбнулся Чоноп, принимая предложение. – Впрочем, мне всё равно это будет немного дико.

- Почему? Ты всегда так строг в правилах общения?

- Не всегда, но ты такая… очень строгая, что ли, - робко, но откровенно признал молодой человек. – Не знаю, можно ли с тобой запросто говорить, не получив выговор за что-нибудь.

- Серьёзно, я так выгляжу со стороны? – удивилась я. Вот к чему привело желание казаться независимой, неприступной и самостоятельной. Мужчины в отделе принимают меня за мегеру. – А… неудобно спрашивать, но обо мне что, такое мнение в коллективе? Что я вредная?

- Да я не участвую в сплетнях. Но я воспринимаю тебя такой… особой с повышенными требованиями, к себе и другим. Ты не обидишься же на то, что я вот так говорю всё? – опомнился Чоноп, отодвигая от губ кофе, которое уже готовился отхлебнуть. Я покачала головой.

- Нет, всё в порядке. – мы замолчали. Значит, я всё-таки не сломала свой образ амазонки до сих пор? Репутация розы с шипами не самое плохое, что могло быть. Главное не превратиться в кактус с колючками. Удивительно, что Джун ещё надеется на что-то и находит смелость для намеков. Чоноп достал мобильный и, пока мы позволили себе перерыв, решил, видимо, полазить в нем, чтобы как-то развлечь себя. На его заставке мелькнуло фото симпатичной обесцвеченной девушки. Я разрушила молчание и спросила: - Твоя невеста?