Танец последнего бога (СИ)

- Чтобы убрать ее, мне совсем не нужны руки. Просто не шевелись.

Шипе взглянул на себя со стороны. Из своего яркого голубого пламени он высвободил одно щупальце и остудил его, так, чтобы оно стало светло-золотистым. А потом осторожно протянул его к угасающему кокону старика и прикоснулся к пятну. Старик тяжело задышал. Щупальце медленно втягивало в себя все темное. Когда оно совсем исчезло, Шипе решил добавить бедняге немного жизненной силы. Чистое золото потекло в бледное свечение старика, делая его ярче. А потом Шипе убрал щупальце - и вернулся в себя.

Старик упал на колени, прижимаясь лбом к земле.

- Благодарю тебя!- проговорил он, и голос его прыгал, как каучуковый мяч, пущенный дрожащей рукой,- Ты забрал всю боль! Мне стало так легко, как не было уже лет пять!

"Скажи ему, что с такой же легкостью ты мог выпить его до дна",- фыркнул койот.

"У меня есть то, что может помочь людям сделать жизнь легче и приятнее - это гораздо важнее, чем разрушительные навыки. Я не хочу, чтобы они меня боялись. Давай просто посмотрим, что будет дальше?"- ответил ему жрец.

Шипе ввели в просторный дворцовый зал, и властный голос вождя немедленно потребовал снять повязку с лица бога.

Ткань, как ни старались, так и не смогли развязать, и просто разрезали ножом.

В зале было много людей, судя по одежде - сановников и жрецов. У входа стояли воины. А в самой глубине находилось возвышение, где на расшитых подушках восседал правитель племени. Чантико рядом с ним не было.

Он был почти сед, а гордое жесткое лицо напоминало орла. Вокруг глаз и рта пролегали глубокие морщины. На обнаженной груди и плечах маслянисто поблескивало тяжелое ожерелье с изображением головы ягуара.

Глаза ягуара сощурились, а потом широко раскрылись.

Ожерелье было предметом силы, но вождь носил его в качестве простого украшения, не владея искусством постижения предметов.

- Я вижу, что ты и вправду не совсем человек,- сказал вождь Шипе.

- Я принадлежу к племени людей знания.

- Священный город, где становятся богами - твой город?

- Да, это город моего народа.

- Но твой народ исчез с лица земли в те времена, когда мой дед учился ходить!

- Да, это случилось давно.

- Но откуда же тогда взялся ты?

- Это долго объяснять. Я и сам не знал, что потерял так много времени,- признался Шипе, чувствуя, как печаль снова начинает сжимать его горло.

Вождь жестом приказал всем покинуть зал. Оставшись наедине с пленником, он спустился со своего возвышения, и, приблизившись к Шипе вплотную, заглянул ему в глаза.

- Что в твоем взоре сияет, словно тысячи звезд? Ненависть? Мудрость?

- Ты видишь в них бездну,- ответил Шипе.

- Так значит, такими глазами взглянет на меня смерть, когда придет ее время?

- Я не знаю, в каком облике к тебе придет твоя смерть, вождь. У нее тысячи обличий.

Вождь вздохнул и отвернулся.

Смотреть в бездну - это не так просто, как кажется.

- Я слышал, твой народ умел убивать одним только взглядом. Так ли это?

- Нет. Но таким, как я, чтобы убивать, не требуется оружие.

Вождь кивнул на связанные руки Шипе.

- Ими?..

- Нет. Мыслью.

- То есть, если ты захочешь, то сможешь убить меня прямо здесь и сейчас?

Шипе кивнул.

- А тех, что за дверью?

- Тоже.

- Докажи.

- Зачем?

- Чтобы я поверил.

Шипе вздохнул.

Стрела намерения с привычным неприятным покалыванием вынырнула из его живота и легонько кольнула вождя в правую ногу.

Вождь вскрикнул, схватился за ногу и упал на одно колено.

На шум прибежали воины, но вождь, превозмогая боль, невозмутимо встал и приказал им убраться.

- Что ты сделал со мной?- спросил вождь, потирая больное место.

- Я уколол тебя в ногу, совсем слегка. А мог направить настоящий удар в голову, или в сердце.

Вождь взял нож, подошел к Шипе и разрезал веревки, связывавшие его руки.

- Все эти меры предосторожности смешны по отношению к тебе. Если бы ты хотел, ты уже давно мог всех нас убить.

"А он не глуп, этот седовласый! Не то что тот смешной старикан"- сказал койот.

- Правда ли, что за тобой следует лунная собака?

"Я - не собака! Не со-ба-ка!"- обиженно затявкал дух, и Шипе улыбнулся.

- Он не собака, а белый койот. Если ты не боишься, я бы с удовольствием его выпустил: у меня от его возмущенного визга уже в ухе чешется.

Когда после четырех часов беседы Шипе вышел наружу, с духом-помощником, с развязанными руками, почти свободный, он ощутил, что переступает порог своей новой эпохи.

А из толпы придворных на него смотрели прекрасные очи Чантико.

Она пришла к нему ночью, когда огонь догорал в очаге, а двое рабов, данных ему вождем, уже вернулись в дом своего господина.

Ее волосы пахли ароматным маслом, а праздничный энагуа, узко облегавший стройные длинные ноги, открывал нежную щиколотку.

- Позволишь ли ты мне войти, бог Шипе?- спросила Чантико, стыдливо опуская глаза.

Он жестом пригласил ее войти.

- Пожалуйста, зови меня просто по имени. Я сейчас раздую огонь.

Она опустилась на циновку, накрытую тканым одеялом, и тихо наблюдала, как в очаге возрождается пламя, которому предложили еще немного пищи.