Танец с бубном. Часть 1

Я молча смотрел на него. Желтухин затянулся сигаретой:

— Как он выглядел? — спросил он хмуро.

— Он? — усмехнулся я. — Три итальянца, чернявые молодые спортивные, босс у них здоровенный качок, напоминает орангутанга.

— Тридцать три богатыря, с ними дядька Черномор… — произнес Олег задумавшись. — Вот оно что…

В этот момент мне показалось, что он испугался.

— Как то так.

— Чем закончилось?

— Поболтали, — я расплылся в улыбке, — обменялись любезностями и разошлись.

— Понятно. Их я не знаю, — сказал он и отвел взгляд в сторону.

— А затем и на яхте было продолжение, кто-то выбил клапан в моей маске, и мне пришлось глотать воду… много воды.

— Гонишь? — опять удивляется Желтухин. — Тогда зачем погружался?

— Из-за тебя, — я развел руками.

— Из за меня?

— На море, часто бывают несчастные случаи. Например злая, проголодавшаяся акула, могла покусать тебя: в этом году, в Шарме или в Хургаде, не помню точно, погибли двое туристов. Могла кессонная болезнь сразить… ты же хотел поглубже нырнуть… и тогда, возможно, тебя не успели бы довезти до барокамеры. Мало ли.

— Издеваешься?

— Предполагаю.

— Ты, либо везунчик, либо ебанутый… им тоже, до поры до времени, везет.

— Возможно. Олег, мне неловко тебе надоедать, — начал я с выражением извинения на лице. — Но дальше откладывать разговор нельзя. Это последняя возможность.

— Крайняя, — автоматически поправил меня Желтухин.

— У тебя есть бизнес в Питере? — начал я. — Если не секрет.

— Не секрет. Таможня. Адам в курсе, — вяло отозвался он

— Мне не сказал, — удивился я. — Северо-Западная значит. А твой приятель из казино, наверное растаможкой занимается?

Олег невольно дернулся, и потрогал шею возле мочки.

— С чего ты взял?

— Следы ведут в Питер, — как можно спокойнее сказал я.

— Вот как?

Слишком равнодушно сказал. Переигрывает.

— Ты знаешь, я хочу быть с тобой предельно честным, в рамках разумного конечно, но твое положение, мне оптимизма не внушает.

Олег отодвинул тарелку в сторону, промокнул губы салфеткой:

— Что у тебя на меня есть? Только конкретно, — он махнул рукой словно отгоняя надоедливую муху, жестко смотрел на меня и ждал. — В чем ты меня обвиняешь?

— Наконец-то узнаю тебя, — спокойно улыбнулся я. Надо было успокоить его, я излучал невозмутимость. — Сразу взять быка за рога, — твоя фирменная черта. Уважаю.

— Не еби мозги! Говори по делу, — его глаза горели бешенством.

— Сразу говорю, ты ошибаешься, — сказал я, сейчас лучше перевести стрелки на босса. — Я всего лишь исполнитель, — и поперхнулся, из-за двусмысленности сказанного. — Но Ильич считает, что ты в курсе чего-то…

Я врал и Олег знал, что я вру. Он заерзал на стуле, постукал ногтем по зубам и откинулся на спинку дивана. На лбу выступили вертикальные морщины. Он был зол и в то же время в его глазах я видел искры страха. Вот за них то и надо было мне уцепиться, одновременно дать надежду, что все для него закончится хорошо.

— Кстати, а где твой друг Сучков? Вроде бы и он собирался погреть задницу.

— Смотрел бы ты лучше за своими друзьями, — буквально заорал Желтухин.

— Ну хорошо. Не хочешь о друге, тогда может о «профессоре»? Я Петра Петровича имею в виду.

Желтухин удивленно заморгал. Рука с сигаретой замерла в воздухе. Его вдруг прошиб пот. Он не мигая смотрел на меня и ждал

— Откуда ты его знаешь?

— Судьба свела. Он тебе в Питере помогает решать вопросы? — мягко спросил я.

Побледнев Желтухин подался вперед. Снова моргнул. Дважды. Очевидно, что в его жизни случались и более приятные минуты.

— К чему ты клонишь?

— К тому, что Петр Петрович в курсе московской ситуации, — я наклонился вперед. — У тебя есть приемлемая версия, откуда он все знает?

Я решительно продолжал свой блеф

Желтухин вытаращил на меня глаза.

— Херня какая-то!.. Я никогда не видел… только слышал про него.

— Верю. А Адамович нет.

— К наезду я не имею отношения.

Я молча смотрел на него. Потом сказал:

— Тебе самому, надо все объяснить Ильичу…

— Ага, — мрачнея сказал Олег. — Если он считает, что это я, мне пиздец. Его не переубедить, он закопает меня, где нибудь в Подмосковье, и ты ему в этом поможешь.

— Ну не усложняй. Нагоняешь жути.

Я взял у него сигарету, выкуренную уже до половины и затянулся. Точнее вдохнул дым, задержав во рту потом выпустил дым. Зелье не оказывало на меня никакого действия, во всяком случае я ничего не чувствовал.

Загремела Aint Nobody’s Business и, громкая музыка как бы отдалила меня от Олега.

— Ты так и не сказал, на чьей ты стороне?

Олег уклончиво ухмыльнулся:

— Я всегда на стороне денег.

Мне много раз приходилось участвовать в переговорах с уклончивыми или угрожающими улыбками, эти были не исключением.

Я фыркнул:

— А если серьезно?

Сигарета уже обжигала мне кончики пальцев и я передал Олегу небольшой окурок. Желтухин молчал, он глубоко затянулся, крошечный окурок, обжигал ему губы, но он похоже этого не чувствовал, сделал последнюю затяжку и швырнул его на пол, растер каблуком.

Он смотрела на меня расширенными помутневшими глазами.

— Ты уверен, что хочешь, что бы я все рассказал?

Я молча улыбнулся. Моя улыбка могла бы растопить лед.

— А ты попробуй.