Танец с бубном. Часть 1

Возле моря остро чувствуется свежий аромат соли в сухом воздухе

Море переливается на солнце, оно такое бирюзовое, ласковое и так манит к себе, что не верится, вечером я буду в холодной и заснеженной Москве.

На условной границе, между двух больших отелей, в маленькой будке, сидел грузный охранник. Из будки доносились звуки заунывной североафриканской музыки, мне кажется, египтянин даже не заметил меня.

Желтухина я не нашел и на соседней территории: здесь уже вовсю работал пляжный бар и у моря собралось довольно много народу. Жара усиливалась и по спине скатилась капля пота, я вышел за территорию «Шератона» и пошел дальше, здесь туристы практически не встречались. Проехал только старичок на велосипеде, вот, пожалуй, и все. Я проверил телефон, пропущенных звонков или эсэмэс не было.

Дорога неожиданно оборвалась, она была перекопана, впереди стояла строительная техника. Слева, крутой обрыв над морем, получалось идти Олегу было некуда. Я уже решил было возвращаться, когда заметил, неприметную узкую тропинку, ведущую на холм, на котором стояло строение, по виду заброшенное, вокруг росли деревья, именно так, во всяком случае, это выглядело с променада.

Я поднялся по извилистой и заросшей тропинке, она вилась между какими-то песчаными травами, достаточно высокими, что мне приходилось смотреть под ноги. Земля была твердая, слегка каменистая, каких-либо следов, недавнего посещения избушки, я не заметил.

Небольшой сад порос бурьяном и был обнесен местами сломанным забором, а метрах в двадцати, в глубине сада стояло приземистое строение из светлого камня, походивший на заброшенную мастерскую ремесленника. Стёкла в доме были разбиты, дверь распахнута, а в крыше зияла дыра. Вокруг мастерской стояли и лежали незаконченные поделки из дерева. Осторожно двигаясь по высокой траве, я обошел дом заглядывая в окна. Везде толстый слой пыли, на полу деревянные манекены, фигурки из картона и глины, всякий хлам, несколько ободранных стульев и пустое ведро.

Похоже, это сувенирная мастерская, брошенная на зимний период.

Аккуратно ступая, пошел по лужайке, вглубь сада, мимо деревянных скульптур, опасаясь, что в этой траве, местами примятой, а местами растущей по щиколотку водятся гадюки. Хотя то, что змеи могли бы выжить, в туристической зоне, было весьма сомнительно. Но все равно под ноги я смотрел более внимательно, чем вокруг.

Когда окончательно убедился, что в саду лишь насекомые и птицы, развернулся обратно, и тут увидел руку, а потом и человека на земле: он, в белой майке и спортивных шортах лежал в зарослях кустарника, недалеко от тропинки. По коже пробежал мороз. Еще не опознав его, я уже не сомневался, что это Олег, и что его убили. Сделал круг, обошел вокруг тела, и попытался запомнить детали. Желтухин лежал ничком, правая нога согнута, руки мучительно прижаты к груди. Белая майка, плотно облегала, когда-то спортивный, а ныне заплывший жиром торс. Голова неловко повернута, как будто он старался обернуться назад. По выражению лица можно было подумать, что смерть была неожиданной.

Перешагнув через ветку, я наклонился над телом и, больше для очистки совести, чем с надеждой, приложил два пальца к сонной артерии. Чуда не произошло, пульс не прощупывался. Я медленно убрал руку, присел на корточки и стал осматривать покойника. Он лежал, уткнувшись лицом в пожухлую траву, пропитавшуюся кровью. На затылке большая вмятина, в центре которой зияла глубокая рана. Кровь еще не запеклась. Орудия преступления нигде видно не было. Я пробежал взглядом вокруг, в поисках каких-либо улик. В руках нападавшего должно было быть что-то подобное тяжелому камню. Убили его здесь, это было очевидно, следов перетаскивания я не увидел. Смерть наступила почти мгновенно. Мои руки дрожали, в ушах гудело — за много лет я так и не смог привыкнуть к трупам, — пот заливал мне лицо, а по телу бегали мурашки.

Это не было ограблением, на руке блестели золотые часы «Ролекс».

Аккуратно, будто боясь побеспокоить труп, вытащил из заднего кармана черный телефон — раскладушку, это была только что поступившая в продажу модель, «Моторола» люкс. Надежды, конечно, мало, но я попробовал, и понажимал кнопки. Ожидания не оправдались, я набирал ПИН-код, так и этак варьируя его день рождения. Через несколько секунд экран заблокировался. Телефон я забрал с собой, в Москве, с симкой поработают специалисты.

Вокруг стояла пронзительная тишина, лишь в траве стрекотали цикады, да под ногами слабо шуршала высохшая трава, и на меня навалилась тоска: я автоматически становлюсь главным подозреваемым.

Все было залито ярким светом, и только мертвый человек, лежащий на земле в неестественной позе, резким диссонансом нарушал эту идиллию.

Неожиданно я поймал себя на мысли что, не очень удивился этой картине, потому что где-то в подсознании не исключал возможности увидеть нечто подобное … и сегодня уже не боялся опоздать, потому что в душе был уверен, что обязательно опоздаю. И опоздал.

Меня обыграли. Я медленно приходил в себя, оправляясь после разгрома. Это был сокрушительный удар, в том числе и по самолюбию.