Танец с бубном. Часть 1

— Трудный момент, — подвел итог я. — Если все на самом деле так, попытаюсь тебе помочь.

— Спасибо, — Олег невесело усмехнулся. — Похоже у меня проблемы со всех сторон. Я, сейчас, как свой среди чужих, чужой среди своих.

— Ты, опасный свидетель. По сути труп.

— Может быть, а может, — Олег заерзал в кресле, рассматривая свой бокал.

— А ты как думаешь?

Олег, задумавшись замолчал, на лице появилась безразличная усмешка.

— Что это за люди?

— Люди, которые опаснее Ильича, — он оглянулся, осматривая лобби. — Во всяком случае для меня. Вернемся к теме утром. Мне надо подумать.

Что-то шевельнулось в этот момент в моей душе — мистическое ощущение непонятной общности с Желтухиным.

Подошел услужливый официант и второй стакан виски незаметно превратился в третий, стрелки часов приближались к полуночи.

Давая Олегу какие-то гарантии, на которые уполномочен я не был, надо было говорить ему правду, но не всю, а избирательно. Стоило ему понять, что я играю нечестно, он пойдет в отказ. Но разве у меня был план лучше? Если он не поверит мне, то Адамовичу не поверит точно.

Было в этой ситуации и то, что я так и не смог распутать. В том числе запутанные бизнес-отношения Адамовича с Желтухиным. Насколько правдив он был, в своем рассказе? В мире бизнеса границы порядочности всегда были зыбкими и смутными. И, кстати, почему мне не перезванивает Ильич? Совпадение? Перестраховка? А может он что-то узнал и не хочет делиться со мной…

Мы вместе строили замок на песке, я понимал это, и Олег, кажется, понимал тоже, но не возражал…

«Свой среди чужих, и чужой среди своих» — так он сам охарактеризовал свое положение, и оно вряд ли могло его устраивать. Что еще, в его положении, ему оставалось делать?

Загудел телефон. Олег взглянул на номер, опять неловко заерзал, а затем прижав трубку к уху, что-то прошептал, опустив голову и сразу отбился.

— Наташа уже дважды звонила, — он замолчал и проглотил комок. — Мне надо идти. Предстоит еще один тяжелый разговор.

— Пусть подождет.

— Истерит…В первый раз уже просил подождать.

Он взглянул на часы и медленно поднялся

— В самолете у нас будет много времени, там и закончим, — сказал он. — Сегодня я выдохся.

— Блин, ты же забыл о шампанском?

— Не до него. Наташка поймет.

Уже на выходе, взявшись за дверную ручку, вдруг остановился на миг, вернулся назад, оперся руками о стол и сказал:

— Не знаю, смог бы я, без тебя, выйти из борделя… Скорее нет. Долг платежом красен… — он оглянулся и обвел лобби взглядом, как будто за нами могли наблюдать. — Остерегайся кавалериста…

— Кавалериста?

— Да. Это бывший спецназовец, вроде из ГРУ, ноги у него кривоваты, отсюда погоняло. За глаза, конечно. В лицо никто сказать не посмеет. У них, — Олег сказал «у них», как бы четко расставляя точки над i, сам он, на другой стороне баррикад, — он появляется, когда требуется кому-то глотку перерезать. — Желтухин говорил быстро, раздраженно и коротко. — Но это я так, к слову, они говорят, что он специалист, по запугиванию, ну там ноги переломать и прочее… Утром, краем уха слышал, что он прилегает. Алексей мертв, поэтому я сейчас никого не предаю, — как бы оправдываясь сказал он, и на миг задумался. Его лицо превратилось в жесткую маску, он посмотрел поверх моей головы в сторону двери. — С ним еще может прилететь Ахмет: дагестанец, борец, чемпион там чего-то, лысый с бородой. Работают они часто в паре. Считай, я отдал тебе должок, за сегодняшний вечер. Будь здоров!

Я усмехнулся, хотя скорее ощерился:

— Вот как?

— Не знаю, кем ты на самом деле себя больше считаешь, крутым или везунчиком, но боюсь, до сих пор не понял, с кем связался.

Недавно, нечто подобное мне уже говорили. Не пора ли на самом деле задуматься?

Кофеин и адреналиновая буря забушевали в крови после сообщения о киллере, помогли вновь собраться в кулак и мыслить на удивление четко.

— Так просвети меня. В Москве, на меня напал чувак, похожий на лысого…

— Завтра.

Он оттолкнулся от стола, и пошел к выходу.

— В девять зайду за тобой, — крикнул я.

На прощание он поднял руку и ушел.

Почему-то стало нехорошо на душе. Конечно, и это вполне вероятно, что для меня сейчас опасность минимальна, через двенадцать часов я улетаю. Тогда остается Желтухин. Все становилось очевидно. Когда Олег ушел наступила апатия. Я сидел, упершись кулаками в бедра, и чувствовал, что не в силах подняться. Виски, гашиш, усталость и то, что я услышал от Олега — не способствовало душевному спокойствию.

Но возможно, эти ребята прилетели как раз по мою душу, и я сейчас оказался в западне, далеко от дома и без поддержки. Даже такой человек действия, как я, мог бы заранее пораскинуть мозгами, прежде чем вляпаться в такой переплет.

Вспомнились слова Ольги, тогда мы только познакомились и она составляла мне гороскоп:

— Ты никогда не пытаешься заглядывать в свое будущее, оценивать перспективы…

Она права. Возможно, это расплата за мое легкомыслие. Вот и эниостиль с соционикой говорят, что будущее для Штирлица, тайна за семью печатями, я его опасаюсь и поэтому не особо стремлюсь знать… Наверное, и живу поэтому до сих пор в развалюхе.