Танец с дьяволом

Они завтракали на кухне, и Дэнни с аппетитом съел все, что она положила ему на тарелку. Еда казалась ему необыкновенно вкусной. Потом раздался звонок в дверь.

— Это такси. Собирайся — поехали.

— Куда? — Дэнни удивленно смотрел на стоявшие у дверей сумки.

— Узнаешь, — загадочно сказала она.

Он удивился еще больше, когда вместе с ними в машину села и Магда. И она, и Люба пребывали в каком-то приподнято-игривом настроении.

В лондонском аэропорту Люба купила три билета до Кракова.

— Да ведь вы же сбежали оттуда? — ошеломленно спросил Дэнни. — Не боитесь возвращаться?

— Нет. Мы с Магдой — подданные Великобритании: можем приезжать и уезжать сколько угодно. Ты же сам вчера сказал: «Поедем куда-нибудь».

— Но почему именно в Краков?

— Это очень романтическое место, Дэнни, тебе там понравится, вот увидишь.

В самолете они уселись напротив него, пересмеиваясь и оживленно щебеча по-польски. Дэнни невольно передалось их настроение, и горькие мысли о провале фильма наконец-то покинули его. Ему только ужасно хотелось знать, о чем говорят Магда и Люба.

КРАКОВ.

Такси доставило их на другой берег Вислы. Магда и Люба жадно глядели на проплывающие за окном и столь памятные им места — замок Вавель на склоне холма, златоверхий кафедральный собор, памятник Костюшко, рынок. Показав на цветочные ряды на рыночной площади, Магда воскликнула:

— Все как было!

— Да. И цветы за восемь лет не успели еще завять, — подхватила Люба.

Их смешанная с ностальгией радость захватила и Дэнни. Сначала он не очень понимал ее — ведь когда-то они рисковали жизнью, чтобы вырваться отсюда, — но потом сообразил, как много счастливых воспоминаний связано у них с этим городом. Просто они старались забыть все плохое, что было в прошлом.

— Ой, остановите! — крикнула Люба таксисту. Они оказались на автовокзале, откуда началось их бегство из Польши. — Отсюда я отправилась искать тебя, — лукаво улыбнулась она Дэнни.

Они остановились в отеле «Орбис», где был заказан огромный номер — гостиная, две ванные комнаты, две спальни: поменьше — для Дэнни, побольше — для Магды и Любы.

— Приведем себя в порядок, а потом покажем вам город, — сказала Магда и что-то добавила по-польски.

Люба радостно согласилась.

— Вы будете удивлены и разочарованы, — пошутил Дэнни, — но я совсем не говорю на этом прекрасном языке.

— Магда предложила пообедать в морском ресторанчике, — объяснила Люба. — Помнишь, я тебе о нем рассказывала?

Да, он помнил. Это туда повел их когда-то Стах, и это там Люба впервые попробовала водку.

Магда принялась распаковывать вещи. Дэнни пошел в свою комнату, и Люба сейчас же скользнула следом. Она помогла ему раздеться, нежно провела пальцами по его телу и шепнула:

— Я всегда выполняю свои обещания.

— Ты хочешь сказать?.. Магда?..

— Да. Она готова.

Его глаза расширились:

— Сейчас?

— Скоро, — она подмигнула. — Сначала надо пообедать. Умойся и переоденься.

Дэнни улыбнулся. Ну, разумеется, где же, как не в Кракове, осуществиться его фантазиям? Он взглянул в окно на запруженные людьми, оживленные улицы. Как часто, как много рассказывала ему Люба про этот город! По этим тротуарам они ходили, в этих кафе назначали свидания, от этих милиционеров убегали…

И вот они снова в Кракове, и он — с ними. Он вверил свою жизнь в руки Любы.

Появление женщин ошеломило его. Они преобразились. Люба заплела волосы в две косички, надела короткую юбку и блузку с оборочками. На Магде была длинная юбка, туго перехваченная в талии широким поясом, и кофточка с большим вырезом, открывавшим плечи и часть груди. Она накрасила ресницы, нанесла на губы ярко-красную помаду — и усталая, измученная жизнью женщина исчезла. Она стала похожа на свои давние фотографии. И Магда, и Люба, хихикавшие, как школьницы, были очень соблазнительны.

Дэнни обнял обеих одновременно.

— Всем все поровну! — сказала Люба.

— Конечно, — согласилась Магда.

К одному его плечу прижимались пышные груди Магды, к другому — небольшие круглые груди Любы. В безотчетном порыве он поцеловал сначала дочь, потом мать. Магда, смеясь, стерла ему со щеки след своей помады.

— Пошли, — сказала Люба, когда они оказались на улице. — Мы, как три мушкетера.

Вымощенную булыжником рыночную площадь, по которой был запрещен проезд автомобилей, заполняла толпа. Стену украшали гирлянды цветов, а над стеной торчали гигантские головы из папье-маше. Из всех окон свешивались разноцветные флаги.

— Что это? — спросил Дэнни. — Масленица? Карнавал?

— Нам повезло, — объяснила ему Люба. — Сегодня празднуется годовщина победы над татарами. Весь город сойдет с ума. Редкостное зрелище.

Она вдруг замерла на минуту, с каким-то благоговейным вниманием вслушиваясь в раздавшиеся неподалеку звуки незамысловатой польки. Потом очнулась и с улыбкой сказала:

— Ну, пойдемте обедать.

Дэнни казалось, что он уже бывал здесь раньше, так подробно описывала ему Люба этот ресторан. Он все узнавал — и рыбачьи сети, которыми был затянут потолок, и выбеленные стены, и массивную стойку бара, украшенную вычурной резьбой, и часы со знаками зодиака на циферблате. Кроме них, в зале никого не было — слишком рано.