Танец с дьяволом

Вместе? Но она хочет быть вместе с Валентином, а вовсе не с Магдой. И ей, и Магде уже поздно играть в «дочки-матери». Она хочет стать женщиной и принадлежать Валентину. Люба соскочила с топчана, кинулась к маленькому, забранному решеткой окну, выглянула во двор и громко выкрикнула:

— Открой мне свои золотые ворота!

— Что с тобой? — Магда приподнялась и села в постели.

Голос Валентина эхом отозвался с другой стороны двора.

— Что такое? — повторила Магда.

— Так, ничего… просто песенка одна, — Люба снова растянулась на топчане, натянула одеяло до самых глаз, чтобы мать не видела ее счастливую улыбку.

* * *

Магда встретилась с представителями Красного Креста, и ей сказали, что их переезд в Австралию вполне реален, если Адам действительно проживает в Брисбейне. Нужно только его заявление, в котором он гарантирует оплатить их проезд. Магду это окрылило — ждать теперь осталось недолго. А Люба часами простаивала у ограды, высматривая Валентина.

Через неделю им велели собрать вещи и пройти в канцелярию. Там уже стояло человек шестьдесят беженцев, и среди них Валентин, улыбнувшийся Любе с другого конца комнаты. Каждую ночь она молилась: «Господи, дай мне увидеться с ним», — и теперь она готова была поверить в Бога.

Их вывели к двум автобусам. Люба надеялась, что их с Валентином посадят вместе, но времени помолиться уже не было. Чиновник, делавший перекличку, без объяснений отправил Валентина и Збига во второй автобус. Прошел слух, что всех переводят в другой лагерь, под Миланом. Но тогда они с ним все-таки будут вместе.

Автобусы тронулись, Люба перегнулась назад, стараясь разглядеть Валентина. По длинной грязной проселочной дороге выбрались на шоссе. На перекрестке ее автобус свернул налево и поехал на юг. Автобус, в котором сидел Валентин, — в противоположную сторону.

На север! Неужели назад, в Польшу? Автобусы быстро набирали скорость, расстояние между ними увеличивалось. Люба смотрела назад.

Что же с ним будет? Его посадят в тюрьму? Он вернется на карусель? Увидит ли он золотые ворота Сан-Франциско? Люба снова обернулась — второй автобус уже скрылся из вида за скатом холма.

Она съежилась на сидении, голова кружилась, сердце щемило, и голос, который она тщетно старалась заглушить, твердил ей: «Ты никогда больше его не увидишь».

Глава III

1945.

СИРАКУЗЫ, НЬЮ-ЙОРК.

Весь полет от Триеста до Сиракуз Дэнни был как во сне. Он судорожно вцепился в металлическое сиденье военного транспортного самолета, прижавшись к плечу Тайрона — того самого чернокожего морского пехотинца, который вывел его из ворот «Сан-Саббы». Огромный негр во всю глотку распевал песни, без умолку балагурил, радуясь возвращению домой, но Дэнни не очень понимал значение этого слова. Понимал он одно — им с Тайроном предстоит разлука.

Они не расставались с того дня, когда Тайрон нашел его в концлагере. Негр хотел сначала посадить его в огромный грузовик, увозивший уцелевших евреев, но мальчик повис у него на шее.

— Да не бойся, там тебе будет хорошо, — уговаривал его Тайрон.

Однако в памяти мальчика слишком четко запечатлелся другой грузовик — тот, на котором его со всей семьей увезли с фермы. В глазах у него застыл такой ужас, что Тайрон прекратил уговоры, взвалил мальчика на плечо, прыгнул в свой пятнистый камуфлированный «джип» и поехал в маленькую гостиницу, где разместился его десантный взвод.

Командовавший лейтенант делал вид, что не замечает затесавшегося среди его чернокожих парней белого «зайца». Дэнни стал всеобщим любимцем. Десантники, поражаясь его невероятному аппетиту, с хохотом накладывали ему в тарелку огромные порции копченой говядины из своих пайков и учили его английскому языку, а, вернее, — американскому солдатскому жаргону, густо приправленному бранью. Потом отряду было приказано возвращаться на базу, в Сиракузы. «Не горюй, Дэнни, берем тебя с собой», — заявил Тайрон, но когда взревели двигатели транспортного самолета, мальчик затрясся как овечий хвост. Куда он летит? Что с ним будет?

Наконец приземлились. Солдаты свистом и гиканьем выразили свой восторг от встречи с отчизной. Тайрон на руках снес Дэнни по трапу к черному длинному автомобилю, на борту которого было написано «Детский приют Св. Иоанна». Внутри Дэнни заметил какую-то черную пирамиду и, лишь когда женский голос сказал «Я сестра Мария-Тереза», разглядел толстое бледное лицо: несколько двойных подбородков «стекали» на гофрированный белый воротник.

— Она за тобой присмотрит. Держись, старина! — Тайрон стиснул мальчика в объятиях и побежал догонять взвод.

* * *

Детский приют Св. Иоанна размещался в бывшем пакгаузе, и как ни старались монахини придать ему хоть немного уюта, как ни развешивали они по стенам цветные литографии святых и мучеников, но толку было мало. Пакгауз стал отчим домом для ста двадцати мальчиков в возрасте от шести до десяти лет. Многие попали в сиротские дома еще в младенчестве, а когда подросли, их определили в это заведение.