Танец с дьяволом

— Ну, раз чувство юмора у тебя осталось, я за тебя спокоен, — сказал Дэнни, подводя его к своему автомобилю. — И где же ты теперь обитаешь?

— В отеле, — ответил Милт торжественно, как бойскаут, в первый раз отправляющийся в поход.

— Поедем ко мне.

— Нет, спасибо, я снял «пентхаус» в «Беверли Хиллз».

* * *

Дэнни ехал домой, очень довольный тем, что сумел как-то взбодрить Милта. Как это он раньше не понимал, что помогая другим, помогаешь и себе, отвлекаешься, по крайней мере, от тягостных мыслей. Может быть, это и имела в виду Стефани, когда вызывалась помочь ему с «Человеком»? Он так и не ответил на ее записку:

«Белые розы! Только ты мог прислать их! Позвони. Мне так одиноко».

Бедная Стефани. Ему бы хотелось помочь ей. Может быть, насчет Индии он был неправ. Может быть, они и впрямь могут остаться друзьями. Он вдруг вспомнил ее грудь. Как хорошо им было вместе в первые годы брака!

Он позвонил в отель и попросил номер миссис Деннисон. Ждать пришлось очень долго, в трубке звучал какой-то идиотский мотивчик. Наверно, ее нет.

— Никто не отвечает, сэр.

— Но она еще живет у вас?

— Минуту, сэр, я наведу справки…

Опять пошлая музыка. Наконец ему ответили, что миссис Деннисон не выписывалась, и Дэнни сказал, что хочет оставить сообщение для нее.

— Минуту, сэр, я переключу вас на «мессидж-сервис».

Когда в третий раз раздалась все та же мелодия, он не выдержал и бросил трубку.

* * *

Стефани слышала звонки, подняла голову со стола, на котором лежала щекой, задела пустую бутылку из-под виски. С трудом встала на ноги, покачнулась, чуть не упала. «Это в дверь», — мелькнуло в затуманенном мозгу. Она запахнула халат, поправила растрепанные волосы.

За дверью никого не оказалось, а звон продолжался. «А-а, так это телефон!» Но когда она добралась до него, звонки прекратились. Голова кружилась, все плыло перед глазами. Она оперлась на ночной столик, он накренился и перевернулся. Лампа, телефон, фотографии в рамочках, капсулы с таблетками — все полетело на пол.

— Ой, что я наделала… — она подобрала первое, что попалось под руку — маленькую фотографию.

Сквозь трещины в стекле ей улыбались Патриция, Дэнни и она сама. Это на пляже в Малибу. Она уселась на полу, вглядываясь в снимок, бормоча песенку, которую напевал когда-то Дэнни их дочке.

ЛОНДОН.

Люба вскрывала банку консервированного тунца — она ее украла сегодня в супермаркете. Это была уже не первая кража, но ничего другого ей не оставалось. Кот, учуяв запах рыбы, подошел, нетерпеливо потерся о ее ноги. Она отдала ему вылизать пустую жестянку и принялась делать салат. В комнате зашевелилась Магда, заскулил, просясь наружу, пудель. От прописанных доктором транквилизаторов Магде стало лучше, но две недели ее пребывания в больнице съели все сбережения. И именно теперь, когда Люба так отчаянно нуждалась в деньгах, ей перестали звонить из «эскорт-сервиса» — слишком часто в прошлом она отказывалась.

Она даже скрепя сердце согласилась продать хозяйке, миссис Маккивер, понравившийся той морской пейзаж, а потом недоумевала, почему так долго упрямилась. Ничего особенного — она не продавала сокровенную тайну души, а просто-напросто делилась ею с другими. И ей нравилось получать деньги за работу, хотя хватало этого лишь на половину платы за квартиру. Ей льстили похвалы Маккивер: «Сестра пришла просто в восторг от вашей картины» или «Вчера у меня был водопроводчик — он тоже увлекается живописью, — так вот он сказал, что вы поразительно владеете кистью».

Кот вылизал жестянку досуха. Люба взяла его на руки, подошла к окну. На улице Рик разносил подписчикам воскресную газету. Он взглянул вверх, на ее окно, но она успела спрятаться за штору. Это Рик был виноват в том, что Дэнни ушел — ушел из ее жизни. Да нет, не виноват, и она не виновата: она была уверена, что Дэнни оценит новые впечатления. И ведь ему в самом деле понравилась любовь втроем. Почему же он так разозлился?

Она прикоснулась кончиками пальцев к щеке, которая, казалось, до сих пор горит от его оплеухи.

Рик долго еще стоял под ее окнами, а потом медленно побрел прочь. Люба ссадила кота на пол и пошла за газетой.

На первой странице была помещена фотография взорвавшегося самолета. Еще одна трагедия, никто не спасся. Что это — рок или просто не повезло? Она перевернула страницу, увидела снимок красивой женщины, и слова заголовка запрыгали у нее перед глазами: «САМОУБИЙСТВО МИССИС ДЕННИСОН». Горничная обнаружила Стефани в номере без признаков жизни, рядом валялась порожняя бутылка из-под виски и пустая капсула из-под снотворных таблеток.

Люба ринулась наверх звонить Дэнни. На четвертом гудке сработал автоответчик, и она чуть было не бросила трубку, не зная, что сказать. Но слова произнеслись будто сами собой:

— Дэнни, это я. Позвони мне.

БЕВЕРЛИ ХИЛЛЗ.