Танец с драконами

«И с каждым вступившим к ним на службу у Юнкая становится мечом больше. Мечом, который хочет испить крови моей суженой».

Один из Гонимых что-то крикнул им.

– Я не говорю на вашем языке, – ответил Квентин. Он умел читать и писать на высоком валирийском, но ему редко удавалось поговорить – к тому же волантийское яблочко очень уж далеко укатилось от валирийской яблони.

– Вестеросцы? – спросил мужчина уже на общем языке.

– Дорнийцы. Мой хозяин торгует вином.

– Хозяин? И хрен с ним. Ты раб, что ли? Присоединяйся к нам, будешь сам себе хозяином. Хочешь умереть в постели? Мы научим тебя владеть копьем и мечом, ты пойдешь в бой рядом с Оборванным Принцем и вернёшься домой богаче лорда. Мальчики, девочки, золото, всё что захочешь – если хватит мужества протянуть руку и взять! Мы – Гонимые ветром, и трахаем богиню смерти в зад.

Двое наёмников начали горланить какую-то походную песню. Квентин понимал достаточно, чтобы уловить смысл.

«Мы – Гонимые ветром, – пели они. – Неси нас ветер на восток в Залив Работорговцев, мы убьем короля-мясника и трахнем королеву драконов».

– Если бы Клетус и Уилл были с нами, мы могли бы прихватить Громадину и перебить эту шайку, – сказал Геррис.

«Клетус и Уилл мертвы».

– Не обращай на них внимания, – сказал Квентин.

Пока дорнийцы шли к дверям Купеческого дома, наёмники провожали их насмешками, называя их бесхребетными трусами и пугливыми девицами.

Громадина ждал их в покоях на втором этаже. Хотя капитан «Жаворонка» вовсю расхвалил им этот постоялый двор, Квентин вовсе не собирался оставлять свои вещи и золото без присмотра. В каждом порту есть воры, крысы и шлюхи, а в Волантисе всего этого было сверх меры.

– Я уже собирался отправиться на ваши поиски, – сказал им сир Арчибальд Айронвуд, отодвигая засов, чтобы впустить их внутрь. Громадиной его прозвал собственный кузен Клетус, но прозвище было заслуженным. Арч был шести с половиной фунтов ростом, с широченными плечами, огромным брюхом, ногами толщиной с древесный ствол, ручищами толщиной с окорок и начисто лишенным шеи. От какого-то недуга в детстве у него выпали все волосы, и его лысый череп напоминал Квентину гладкий розовый булыжник.

– Ну, – потребовал он, – что сказал контрабандист? Будет у нас лодка?

– Корабль, – поправил его Квентин. – Да, он согласен взять нас на борт, но увезёт не дальше ближайшей преисподней.

Геррис сел на продавленную кровать и стянул башмаки.

– С каждой минутой возвращение в Дорн кажется мне всё заманчивее.

Громадина заявил:

– Я снова повторю, что лучше всего нам двинуться по дороге демонов. Может, она и не такая опасная, как говорят. А если и так, то тем больше мы прославимся, если её одолеем. Дринк с мечом, я со своим молотом – такого никакой демон не переварит.

– И что если Дейенерис будет мертва к тому моменту, как мы до неё доберемся? – спросил Квентин. – Нам нужен корабль. Даже если это «Приключение».

Геррис хохотнул.

– Ты, видно, сходишь с ума по Дейенерис сильнее, чем я думал, раз уж ты готов терпеть этот смрад месяцами. Дня через три я сам буду заклинать их убить меня. Нет уж, мой принц, умоляю, только не «Приключение».

– У тебя есть вариант получше? – осведомился Квентин.

– Есть. Он только сейчас пришел мне в голову. Там, конечно, есть свои опасности, и ты его достойным делом не назовешь... но он доставит тебя к твоей королеве куда быстрее, чем дорога демонов.

– Излагай, – сказал Квентин Мартелл.

Глава 7. Джон

Джон перечитывал письмо снова и снова, пока слова не начали рябить и прыгать у него перед глазами.

«Я не могу это подписать. И не подпишу».

Он чуть не бросил пергамент в огонь, однако вместо этого отложил его и сделал глоток эля – от вчерашнего одинокого ужина осталось еще полкружки.

«Мне придется подписать. Они выбрали меня лордом-командующим. Стена – моя, и Дозор тоже мой. Ночной Дозор не принимает участия в войнах».

Он испытал облегчение, когда в дверь заглянул Скорбный Эдд и доложил, что снаружи ждет Лилли. Джон отложил письмо мейстера Эйемона в сторону.

– Я с ней поговорю, – он со страхом ждал этого разговора. – Разыщи Сэма, после мне надо будет поговорить и с ним.

– Он наверное внизу, с книгами. Мой старый септон говорил, что книги – это разговоры мертвецов. Мертвецам следует помалкивать, вот что я скажу. И зачем кому-то слушать, о чём болтают мертвецы? – Бормоча себе под нос что-то о червях и пауках, Скорбный Эдд ушёл.

Лилли, войдя в комнату, тут же опустилась на колени. Джон обошел вокруг стола и поднял её на ноги.

– Передо мной не надо вставать на колени. Это только для королей.