Танец с саблями

– Позавчера поела местного астурийского сыра – такая гадость! Второй день наизнанку выворачиваюсь. Да ещё это дешевое кислое «тинто»… Наши вина намного приятнее.

– Не скажи-ите! – с видом гурмана протянул Владимир Александрович.

– Странно, – фыркнула незваная гостья. – С каких это пор русские милицейские майоры начали разбираться в выпивке и гастрономии?

– Какие майоры?

– Не валяйте дурака. Вас идентифицировали ещё при выдаче визы – по фотографии.

Дэльфин порылась в кармашке и предьявила Виноградову его собственный снимок, один из тех, что сдавались в туристическое агентство:

– Это – вы?

– Да, похож… Здесь я вышел несколько хуже, чем в жизни, верно?

Но девица уже разворачивала перед собеседником ксерокопию газетной статьи:

– Значит, и это – вы!

Текст был на французском, подпись автора тоже ничего не говорила, но с большой, в четверть полосы, фотографии на Владимира Александровича глядел он сам – в форме, при погонах и до неприличия довольный собой. Слева стоял капитан теплохода, а между ними тоскливо улыбалась в обьектив укутанная во что-то больничное женщина.

– Понял! – теперь не стоило труда сообразить, когда делался снимок. После освобождения многострадального «Чернышевского» на борт толпой повалили корреспонденты – и наши, и иностранные… Вкусил свою порцию славы и оказавшийся в центре внимания Владимир Александрович.

– Перевести?

– Да нет, не стоит… Я думаю, там что-то вроде: «Отважный русский майор спасает попавшую в лапы к бандитам француженку!» Верно?

– Почти. В основном, правда, про тот бардак, который у вас там творится.

– Считай, что познакомились, – кивнул Виноградов глядя, как в пепельнице догорают обрывки бумаги. – Фу, запах… Еще пожарная сигнализация сработает – не боитесь?

– Нет, – вполне серьезно отреагировала Дэльфин. – Проверено! У них здесь датчики с более высоким порогом чувствительности.

– А как насчет других… датчиков?

– Я посмотрела – вроде, «ушей» пока нет. Но вы же понимаете…

– Понимаю! – в конце концов, защита информации – проблема общая, а у Интерпола здесь технических возможностей поболее, чем у одинокого «туриста» из России.

– Значит, это вы организовали мне сегодняшнюю встречу с немцем?

– С немцем? С Эрихом Юргенсом?

– Да! Знаете, как-то странно все у вас получилось…

– Вы с ним сегодня встречались? – Дэльфин была не на шутку озадачена и в голосе её Виноградову даже послышался намек на тревогу. – Где? При каких обстоятельствах? Расскажите подробно!

Дисциплинированный майор уже открыл было рот для доклада, но спохватился:

– Послушайте, мадмуазель… Я что-то не припоминаю, что получал зарплату в вашей уважаемой конторе!

– При чем тут это?

– А при том, что при всем моем уважении к Интерполу работать на него мне нет никакого резона.

– Чего вы хотите? Денег?

– Равноправного партнерства. У меня здесь есть своя задача, у вас своя… Значит, к моему вызову на свидание с господином Юргенсом вы отношения не имеете?

– Нет!

Это было сказано так, что Владимиру Александровичу пришлось прокомментировать:

– Милая, если вы будете отвечать на самые простые вопросы так же, как Зоя Космодемьянская, мы никогда не договоримся!

– Кто это? – в очередной раз подняла брови двадцатипятилетняя гражданка Франции.

– В каком смысле? – не понял майор.

– Ну… которую вы сейчас назвали?

Виноградов крякнул – обьяснять собеседнице всю сложную многогранность образа героини-партизанки, замученной немцами по доносу её же соотечественников, было бы делом неблагодарным.

– Это непереводимое русское выражение. Игра слов!

– Тихо…

Но Владимир Александрович и сам уже слышал приближающиеся по коридору шаги:

– Это сюда. – Его номер был на этаже крайним.

Оба замерли: хозяин в кресле, а гостья на кровати. Кстати, подумал майор, я совершенно не помню, скрипят ли пружины матраца – если скрипят, то француженке лучше не шевелиться.

Тем временем к двери снаружи уже подошли – особенно даже и не скрываясь:

– Сеньор Вино-гра-дов! – стук показался вполне уверенным, а высокий мужской голос – знакомым. – Сеньор!

Фамилию Владимира Александровича человек произнес с некоторой запинкой, но в целом правильно.

– Хуанито. Хефе де пренса… – беззвучно, одними губами прокомментировала Дэльфин.

Но Виноградов и без того узнал в мужчине за дверью похожего на индейца Хуана, «начальника прессы», то есть пресс-секретаря фестиваля и любителя ночных купаний в горных источниках.

– Сеньор Виноградов! – стук в дверь повторился, на этот раз ещё настойчивее. Затем последовала реплика по-испански – насмешливая, и в то же время с нотками сожаления.

Дэльфин посмотрела на сидящего напротив Владимира Александровича. И подняла вверх руку, оттопырив наподобие козьих рожек указательный и средний пальцы – как будто и так не ясно было, что Хуан разговаривает не сам с собой и в коридоре по меньшей мере двое.

Действительно, невидимка не заставил себя долго ждать – это оказалась женщина, голос и звонкий, чуть-чуть наигранный смех которой заставили находящихся в номере переглянуться.