Танец с судьбой

— Аллах вешает каждому человеку на шею его судьбу. Каждый получает её при рождении. И никто не в силах изменить то, что написано Аллахом: всё произойдёт так, как он предначертал! — сказал Али и обнял прибежавших Самиру и Амима.

— Саид очень уважает дядюшку Али. При дяде он не позволит себе так с тобой обращаться, — успокаивала Зорайде Жади.

Саид сообщил, что уходит на ужин. Кадижа спала на кровати матери.

— Зорайде, это мой шанс! — сказала она, когда муж ушёл.

— Аллах! не усугубляй своё положение ещё больше, подожди приезда Али! — попросила её служанка.

— Нет, дядя Али захочет помирить меня с Саидом, он против моих отношений с Лукасом. Помоги мне! Ты могла бы изменить мою жизнь, если бы в день моей свадьбы выполнила поручение Лукаса и предупредила меня, что он приехал за мной. Он ведь хотел увезти меня!

— Я промолчала, потому что боялась беды, — начала оправдываться преданная служанка. — Я желала тебе счастья, я думала, ты будешь счастлива с Саидом…

— Но я несчастлива! И никогда не буду с ним счастлива! Зорайде, сделай для меня то, что не сделала в тот день, прошу тебя! — глаза Жади стали лукавыми и засияли весёлыми огоньками. — Пойду, скажу, что Саид велел принести телохранителям кофе.

Когда служанка пришла из кухни с кофе, Жади остановила её и попросила пойти посмотреть, не проснулась ли Кадижа. И пока та выполняла приказание, плутовка подсыпала в кофе какой-то белый порошок.

Служанка отнесла кофе и пошла спать. Жади разбудила дочь, одела её, попросила Зорайде собрать сумку и без особых объяснений провела Кадижу мимо уснувших после вечернего кофе охранников.

Лукас с трудом спустился с лестницы, чтобы отправиться на ужин к Тавиньу. Маиза всячески язвила по этому поводу.

Когда супруги Феррасы добрались до дома Тавиньу, арабских гостей ещё не было. Лидиани облегчённо вздохнула, приветствовав подругу.

— Ты уверена в том, что делаешь? — с волнением спросила она.

— Ты совсем не умеешь интриговать, Лидиани, спокойно! — сверкнула глазами Маиза. — Учись у меня! Всё пройдёт отлично!

В дверь Тавиньу позвонили. Лукас с надеждой смотрел на гостей, но, сколько он ни искал глазами свою возлюбленную, её не было…

Саид ухмыльнулся, рассматривая Лукаса, явно сильно растерявшегося. Наконец, Рашид со своей обычной ухмылочкой подошёл к сопернику и пожал ему руку.

— Я вижу, ты уже оправился от травмы. По крышам ходить опасно, где бы ты ни находился, а в Фесе особенно. Там тебя могли принять за вора, который хотел украсть что-то у хозяина дома. А у нас в Марокко очень сурово наказывают тех, кто пытается присвоить чужое, — не упустил шанса позлорадствовать Саид.

Лукас перевёл взгляд на жену, и она тоже ухмыльнулась, видимо, позаимствовав эту понравившуюся ей гримасу у своего арабского друга.

— Мама, мы убегаем? — с беспокойством спросила Кадижа, когда мать стала ловить такси.

— Я потом тебе всё объясню… Мы едем поговорить с одним человеком, который поможет нам и найдёт для нас жильё, — ответила Жади, садясь в остановившуюся машину.

Жади высадилась у изгороди дома Феррасов.

— Пожалуйста, позовите Лукаса.

— Его нет, — ответил охранник.

— Нет? А вы не знаете, где он и когда будет? — с беспокойством спросила Жади.

— Женщина?! Какая женщина?… Как её зовут?… Жа-ди?! Не может быть, неужели эта потаскушка посмела прийти сюда?! Скажи ей, что Лукас уехал в Сан-Пауло и вернётся только через неделю, — Далва в негодовании прищурилась, отдавая приказ охраннику.

— Только через неделю?! — в отчаянии переспросила Жади.

— Мама, поедем домой, я спать хочу, — заныла Кадижа.

— Солнышко, мы поедем к Латиффе. Она позвонит дяде, пусть он выслушает и приютит нас.

Али вышел в прихожую в пижаме, чтобы открыть дверь. Жади бросилась дядюшке на шею.

— Слава Аллаху, вы приехали! Дядя Али, помогите мне! Я больше не могу жить с Саидом! Он держит меня дома, как пленницу, он плохо со мной обращается! Приютите меня, дядя!

— Хорошо, хорошо… Если он плохо с тобой обращается, это меняет дело, — согласился Али. — Ты можешь вернуться ко мне, но лишь ты одна, а Кадижа нет, — он погладил испуганного ребёнка по щеке. — Я очень люблю твою девочку, но таков обычай: она из их рода, не из нашего…

— Дядя, но она моя дочь! Я родила её! – со слезами воскликнула Жади.

— Я человек справедливый и должен уважать права других людей, даже если иду наперекор своим чувствам. Дети остаются с отцом: таков закон!

— Я не могу расстаться с дочерью!

— Мама, ты разводишься? – непонимающе спросила девочка.

— Только сам Саид может отказаться от своего права. Точно так же, как это сделал я, когда умер твой отец. По закону, согласно нашим обычаям, ты должна была вернуться в нашу семью. Но я пренебрёг своим правом, меня растрогали слёзы твоей матери, и я позволил тебе остаться с ней. Но сейчас я бы так не поступил. Я пошёл на поводу у твоей матери, но ты забыла и нашу религию, и наши обычаи.

— Поговорите с Саидом, он вас послушает, он уважает вас! — умоляла Али племянница.

Тут вниз спустились все домашние, услышавшие звуки голосов.

— Что здесь происходит? – поинтересовался Мохаммед.