Танец со смертью (СИ)

Правду говорят «Человек начинает ценить всё, что имел только тогда, когда всё потерял». Тёмно-зеленое платье было тяжелым и пожалуй, добавляло ещё килограмм пять к моему весу, туфельки на невысоком каблуке (на них не то что ходить — стоять было тяжело), пышная шляпка с вышитыми зелеными розочками и драгоценными камешками в тон платью и весило это «произведение шляпного искусства» килограмма два… Волосы заплели в тугую косу, опускающуюся до поясницы. От ожерелья и браслетов я отказалась сама, поскольку не хотелось свалиться на пол от обилия верхней одежды. Как же просто в нашем мире! Надела лёгкую футболку или свитер, джинсы, удобную обувь и нет проблем. Не представляла никогда, что окажусь на месте благородных леди семнадцатого века… Что точно я не могла себе даже представить, что когда-нибудь буду носить нежного оттенка панталоны, считающиеся здесь нижним бельём.

— Миледи, вы превосходно выглядите! — сделала комплимент Дороти, заканчивая возиться с корсетом.

— Дороти, превосходно я выглядела примерно двадцать килограмм назад, — мрачно произнесла я. — А теперь, пожалуйста, покажи мне, где находится библиотека отца Кэтрин.

— Следуйте за мной, леди Кэтрин, — с улыбкой на устах служанка кивнула и повела меня на выход из покоев бывшей хозяйки, которые теперь занимала я.

Дороти сказала, что перед тем как Кэтрин отправилась в мир иной, мачеха отвозила её в императорский замок. Что же с тобой сделали, девочка, как я оказалась здесь, а ты покинула этот мир? К сожалению, Кэтрин не могла ответить на мой вопрос, даже если и хотела. Кстати, совсем забыла спросить. Пока мы шествовали до отцовской библиотеки, это был как раз подходящий случай, чтобы расспросить Дороти подробней о Кэтрин. Так я смогу перенять некоторые черты характера своей предшественницы, чтобы ненароком не навести подозрения на свою личность.

— Дороти, расскажи мне о том, какая была Кэтрин: её увлечения, любимые занятия, книги, которые она перечитывала не раз, — это было важно, потому как любимые книги, как и музыка, всегда являются отражением наших душевных переживаний. Лучший способ узнать про душевные переживания Кэтрин — прочесть одну из её любимых книг.

— Маркиза была очень доброй госпожой, миледи, — ответила служанка. — Её речи были столь красноречивы, что порой казалось, она может объявить о казни человеку таким образом, чтобы тот даже обрадовался. Предпочитала либо общество отца, либо одиночество. Любимым развлечением было чтение литературы, а именно поэм и охота с покойным маркизом. Матушка её погибла при родах, поэтому девочка до шестнадцати лет воспитывалась нянюшками, гувернантками, поскольку зачастую у маркиза не было времени на собственную дочку. Когда достопочтенный маркиз Антуан женился второй раз, надеялся, что маркиза Фелисия заменит мать девочке… Леди Кэтрин так и не смогла прийти к согласию со второй женой своего отца.

— Это я уже заметила, — скривившись так, как будто съела целый лимон, произнесла я. — Методы воспитания маркизы Фелисии оставляют желать… лучшего.

Не спеша, мы прогуливались по дворцу, некогда принадлежавшему отцу Кэтрин — маркизу Антуану де Огилву и мне в свою очередь оставалось только изумляться чрезмерной роскоши обстановки и интерьера, кричащей о богатстве хозяев этого дома. Кабинет маркиза находился на третьем этаже дворца, располагался в самом конце коридора, куда не могли пробиться даже солнечные лучики. Отворив дверцу кабинета, переступила порог отцовского кабинета, в котором так любила бывать Кэтрин и восхитилась обилием книжных стеллажей, уходящих ввысь, а потолок кабинета был высоким, как, например, потолок какого-нибудь крупного читального зала. Окна плотно занавешены тёмными шторами, освещением служат горящие свечи, и все книги величественно покоятся на полках книжных шкафов. Лишь одна раскрытая книга бордового оттенка лежала на письменном столе. Последний, кто здесь был, забыл поставить книгу на место.

— Миледи, я покину вас на некоторое время, — напомнила о себе Дороти.

Вздрогнув от неожиданности, я повернулась и кивнула, отпуская служанку. Кажется, я никогда не смогу привыкнуть к тому, что у меня спрашивают разрешения на что-либо, как у человека, который находится выше по статусу. Первое, что решила проверить — понимаю ли я письменность этого мира? Подошла к письменному столу, нежно провела пальцами по сухим страничкам раскрытой книги и попыталась вчитаться. На первый взгляд передо мной были какие-то закорючки, непонятные символы и иероглифы, но в голове словно просветлело, и теперь я отчётливо понимала смысл каждого слова, каждой фразы, каждой буковки… Кэтрин, огромное тебе спасибо! Сказать, что я была счастлива — ничего не сказать! Если я понимаю письменности, значит, мне не составит труда изучить законодательство. Что ж, Катя, приступаем!