Танец со стеклом

Мы болтаем ещё полночи, пока я не вырубаюсь.

12

Утро наступает так нещадно быстро. Звонит ненавистный будильник, и я плетусь готовить завтрак. Разогреваю замороженные сырники и достаю арахисовую пасту, которую обожает Тёмка. Себе завариваю овсянку. Успеваю и позавтракать, и собраться, когда вижу заспанного малыша.

— Дана, пливет. А где мама?

— Привет, мой хороший, — поднимаю на руки. — А мама спит ещё. Пойдём будить?

Артём кивает, и мы заваливаемся к Вике. Нащекотавшись и насмеявшись, я вижу уведомление о том, что Марк уже ждёт меня.

— Так, завтрак на столе. Всё что найдёте — ваше. Телевизор и компьютер в вашем распоряжении. Чувствуйте себя, как дома. Вика, если будет желание, освободи любой шкаф для вас. Я после занятий приеду, а тебя Артём в больницу отвезёт.

— Может не…

— Надо! — чмокаю в щёки обоих. — Следи за мамой. Что в магазине взять?

— Мармеладок, — мило смущается малыш.

— Договорились. Там сырники с твоей любимой пастой.

— Ула! Спасибо, Дана!

С улыбкой выбегаю к Марку, прыгая на заднее сидение. Он слёту сгребает меня в охапку, утыкаясь носом в шею, щекоча дыханием кожу.

— Привет, моя девочка.

— Привет, — таю и плавлюсь. — Как спалось?

— Скучно и одиноко. А тебе?

— А мне мало. Сначала мы с Викой болтали полночи, потом я встала пораньше, чтобы завтрак им приготовить. Надо будет в магазин заехать, Тёмка просил мармеладки.

— Заедем. Можно ещё будет в магазин игрушек.

— Да. Он из-за этого урода скромный такой, ничего не просит. И игрушек у него мало. Вика бухтеть будет. Как там, кстати, Артём?

— Я всё Максу отвёз. Он сегодня уже должен отзвониться.

— Отлично. Как я рада, что этот урод наконец-то остаётся ни с чем.

— Ты сегодня снова с ними останешься? — шёпотом спрашивает Марк.

— Думаю, мы отпросимся у Вики после больницы, — тоже шёпотом отвечаю. — А что по моей просьбе?

— Я нашёл. Думаю, что это он. Дети выросли и уехали заграницу, с женой в разводе.

— Спасибо, Артём. Ты лучший, — говорю и осекаюсь, почувствовав тяжёлый взгляд Словецкого. — Прям сразу после Марка. Дай адрес, пожалуйста.

Ерёмин усмехается, пообещав отвезти.

— Мне шеф сказал вас одну не оставлять. А то вы всё норовите в разборки влезть, — тут уже все смеёмся.

Еле отрываюсь от мужчины около универа, но учёба зовёт. Людмила Павловна радуется тому, как я похорошела и какой чувственной в танце стала.

— Хороший учитель. Я бы хотела вас познакомить. Можно мы украдём вас на ужин?

— Если, конечно, ты хочешь.

— Хочу. Для меня очень важно ваше мнение. Тем более вы знаете, что у меня никого не осталось.

— Хорошо, деточка. Украдите.

Между занятиями моими и занятиями детей у меня есть небольшой перерыв, и Артём привозит меня к старому дому. Найдя нужный подъезд и этаж, я звоню в дверь с решительным настроем. Открывает дверь мужчина того же возраста, что и Людмила Павловна. Его внешность можно было охарактеризовать только одним словом — благородство.

— Здравствуйте, юная барышня. Хотел бы я, чтобы вы ко мне пришли, но нет этак сорок назад. Вы, наверное, ошиблись дверью?

— Фёдор Николаевич? Она вас именно так и описывала. "Благородный, эрудированный, с чувством юмора".

— Кто она, барышня?

— Людмила Павловна.

Лицо мужчины меняется.

— А вы…

— Я — её ученица. Она о вас так много рассказывала. Вы знаете, Людмила Павловна была бы рада встрече с вами. А вы?

— Людочка, — его улыбка такая настоящая и искренняя, что мне становится тепло на душе. — Она ищет встречи?

— Она точно не будет против, — искренне улыбаюсь я. — Но Людочка не знает, что я здесь и что я нашла вас.

— Я вас понял, юная барышня. Как вас зовут?

— Да, простите. Дана.

— Даночка, я был бы рад с ней встретиться.

— Отлично! Я закажу столик в ресторане, а вам сообщу место и время. Вот мой номер, — протягиваю мужчине. — Мы с вами обо всём договоримся и, если надо, вас привезут!

— Какая вы резвая! У неё все ученицы такие?

— Нет, я одна такая! — смеюсь. Марк бы точно сказал, что я сумасшедшая. И обязательно скажет.

— Что ж, я буду вам благодарен, Дана. Может, чаю? Что-то я, дурак старый, разволновался.

— Я бы с удовольствием, но у меня, к сожалению, нет времени.

— Что же, хорошо, буду ждать звонка.

Окрылённая я спускаюсь припрыгивая, а Артём надо мной посмеивается.

— Дан, а как так вышло, что Вика замуж вышла за этого тюбика?

— Он красиво ухаживал. Никто не думал, что будет вот так, — уставившись в окно, рассказываю парню.

— А где её родители? Неужели некому помочь?

— Они как её замуж выдали, перебрались в деревню. Вика им ничего не рассказывала, чтобы не беспокоить.

— Ну и логика. То есть если бы когда-то этот урод довёл до конца, они бы не беспокоились.

— Да, Артём, понимаю. Но они тоже вряд ли бы чем-то смогли помочь, а вот нервничать не перестали бы. А ты чего интересуешься? Она тебе часом не понравилась?

Многозначительное молчание Артёма я поняла, как положительный ответ на мои догадки.

— Тём, слушай, сейчас ей, конечно, надо время, — серьёзно начинаю. — Но с охмурением могу помочь.

Я начинаю заливаться, вызывая у Артёма улыбку. Мне как раз звонит Марк, и я отвечаю, заливаясь ещё большим приступом, представляя его лицо.