Танец со стеклом

— Кажется, — тоже смеюсь, заводя руки под футболку и пробираясь выше. Очерчиваю кубики пресса, нежно поглаживаю кожу. Шепчу на ухо. — А если бы ты знал, какое на мне бельё.

— Дана, — шипит мужчина. Я спускаюсь руками к уже возбуждённому члену.

— Хочу тебя, Марк. Я сдаюсь.

Дважды Словецкого просить не стоит. Он резко встаёт, подсаживая меня на стол. Я отодвигаю ноутбук, но Словецкий уже распахивает халат, присасываясь к груди. Одна рука уже тянется к трусикам, а второй он придерживает меня. Я с радостью отвечаю на его поцелуи. Снимаю футболку, и целую прекрасный торс. Мы оба заведены до предела, и Марк, не церемонясь, входит в меня. Я пошло стону, от его резких движений. Нижнее бельё валяется по комнате. Его руки сжимают грудь, а затвердевшие соски стоят от возбуждения. Марк кусает один из них, и я выгибаюсь ещё сильнее.

— Моя девочка.

Даже сейчас мне казалось, что его мало.

— Глубже, Марк. Сильнее!

Наше сбившееся дыхание, звуки шлепков, стоны. Словецкий полностью выходит, и я думаю, что сойду сейчас с ума от нехватки, но он просто кладёт меня на живот, входя снова. Наваливается всем телом сверху, и я оказываюсь прижата к столу. Вижу его руку рядом, и беру пальцы в рот, начиная облизывать и сосать их.

— Дана, — шипит Словецкий, находясь на краю.

Его движения ещё резче, и вскоре, мы оба кончаем.

— Кайф, — блаженно улыбаюсь.

— Ты думаешь, это всё? Ну уж нет. Раз сдалась, то я тебя по полной сегодня использую, — веселится Словецкий, надевая на меня футболку и унося в джакузи.

— Я вся твоя, милый, — закрыв глаза, отдаюсь ему полностью.

В джакузи ощущения ещё острее, ведь Марк ставит меня так, чтобы я чувствовала ещё и струи, насаживая при этом на себя. Там меня хватает ненадолго. Пока Словецкий отдыхает, приходя в себя, я ныряю вниз и завожу его снова, сначала проводя языком по возбуждающемуся органу, а затем беру его в рот. Хватает меня на минуту от силы, потом я всплываю, чтобы вдохнуть и натыкаюсь на сумасшедший, безумный и горящий взгляд Марка, который снова накрывает меня собой.

Уже ночью, когда мы уставшие после нашего секс-марафона кутаемся в одеяло, я сонно бурчу:

— Озабоченный, — на что чувствую смешок в шею.

14

На следующий день по пути в университет Марк рассказывает, что Боря под следствием, и сядет он надолго. За руль он заставил сесть меня, тщательно контролируя процесс, хотя с ним я ничего и не боялась.

— Да, блин, Словецкий, как ты это делаешь? Мне сейчас вообще не страшно, а поеду одна, умру от страха.

— Ты и страх? — выгибает бровь. — Не слышал о таком.

— Да, в какой-то момент жизни я перестала боятся всего.

— В какой? — пытается заглянуть в душу.

— Давай потом, — улыбаюсь быстро, снова сосредотачиваясь. — Не хочу портить нам день.

— Хорошо, малышка.

У универа я отлично паркуюсь, и Марк, целуя меня при всём ВУЗе, уезжает на работу. Я вообще удивлялась, как до сих пор не было статей и новостей. Словецкий был завидным холостяком. Ключевое — был.

Мои одногруппники были в курсе. Ребята — душевные люди, и не лезли со своими расспросами, а чужие и подавно не приставали.

Людмила Павловна перехватила меня на входе. Женщина сияла и цвела.

— Даночка! Девочка моя! Как ты это всё провернула? Как нашла?

— У меня хорошие связи, — смеюсь. — Марк помог.

— Спасибо большое. Я весь вечер чувствовала себя молодой девчонкой! А сегодня мы идём на свидание!

— Я за вас очень рада, — искренне улыбаюсь. — А как вам Марк?

— Шикарный мужчина. Серьёзный, взрослый, воспитанный. А на тебя как смотрит, девочка моя. Тебя что-то беспокоит? Всё ещё ревность?

— Да. Мы всё ещё воюем.

— Главное, не отпускайте друг друга. Ты с ним сияешь. Он с тобой. Марк с такой нежностью смотрит на тебя, словно ты фарфоровая ваза.

— Не отпустим.

Что-то мне резко к Словецкому захотелось. Что я и делаю после занятий и репетиций. Знаю, он меня не ожидает, но всегда ждёт.

Единственное, что омрачало моё настроение — это головная боль. Пошёл первый снег, а я была метеозависимой. А ещё Маркозависимой. Сейчас эта шутка не повеселила.

Охрана меня спокойно пропускает, а Галя сообщает, что Марк на совещании.

— Можете его здесь подождать. Кофе, чай, воды?

— Кофе, пожалуйста, — надеюсь, что хоть он поможет.

Сижу, закрыв глаза, на мягком кожаном диванчике. Больно и от света, и от звука. Через стеклянные двери вижу, как Марк идёт в сторону кабинета с каким-то парнем и что-то с ним обсуждает. Словецкий такой серьёзный и собранный, что это вызывает у меня улыбку. Я вижу его разным: нежным, страстным, злым, ревнивым, заспанным, смущённым, милым, влюблённым. И мне нравится узнавать его с разных сторон. А от мысли, что полностью его знаю только я, начинаю таять и плавиться внутри.

Марк завершает разговор и движется в сторону кабинета.

— Дана? Что-то случилось? — чмокает в щёку, коротко прижимая к себе.

— Угу, соскучилась, — со страдальческим видом сообщаю мужчине.

Он ухмыляется и тащит меня в кабинет. Целует, но видит какая я вялая.

— Ты чего, малышка?

— Голова болит, — я уже полностью расслабилась в его руках, и устало положила голову ему на плечо.

— Что случилось? В больницу?