В гостиной уже слышались голоса. Похоже, я одна опаздываю. Надеюсь, мне, как хозяйке мероприятия, простят данное обстоятельство. Хотя, на самом деле, это нисколько не волновало.
Я ещё раз кинула в зеркало оценивающий взгляд, довольно кивнула и толкнула дверь в зал.
Гостями оказались некоторые наши общие знакомые с факультета культурологии. Всего шестнадцать человек, считая меня и Лизу.
Моего торжественного появления никто не заметил. Пришедшие оказались слишком заняты разглядыванием антиквариата, из которого состояла практически вся квартира. В самом деле, какая там Кристина с её лиловым платьем, когда каждый уголок апартаментов имеет интересную, уходящую в века, историю?
Я окинула взглядом присутствующих и задумалась. Представителей мужского пола насчитывалось шесть человек, и ни к кому из них совершенно точно не возникало каких-то особенных эмоций. Кроме того, насколько я знала, все шестеро уже давно не считались свободными, и пришли на вечеринку со своими половинками. Все эти пары соединялись на моих глазах года два-три назад.
Выходит, знаменитый Владлен отсутствует. Не могу сказать, что разочарована.
– Кого-то здесь не хватает, – заговорщически улыбнулась Мария. Симпатичная рыжеволосая девушка, одна из тех, кто тоже пока не нашёл себе пару, но очень этого желает.
– Да, – кивнула я, – киллера, который сократил бы численность населения моего дома.
– Ты в своём репертуаре. Неужели тебе не интересен Владлен?
– Нисколько. Лучше расскажи, ты-то его видела? Его хоть кто-нибудь, кроме меня, не видел?
Меня одарили укоризненным взглядом.
– Кажется, одна ты его не знаешь. Но ничего, вот увидишь его, и…
– Да-да, и мир вокруг рухнет. Слышала уже. Не преувеличивайте.
В серых глазах Маши появилась неприкрытая враждебность.
– Глупая Кристина. Лучше него никого в мире нет. И если бы он не выбрал тебя, я была бы у его ног.
– Сколько патетики, – холодно отозвалась я и двинулась в сторону стола, наполненного едой.
Если у меня и было мало желания говорить с кем-то из гостей, то теперь расхотелось окончательно.
– А чего мы такие грустные? – засюсюкала Лиза. – С нетерпением ждём опоздавшего?
– Чёрта с два! Его тут и без меня жаждут видеть.
– Ты о Марии? Не обращай внимания, она давно в него влюблена.
– Насколько давно? Хотя нет, не интересно. Интереснее её последняя фраза, цитирую: «И если бы он не выбрал тебя, я была бы у его ног». Когда же, позволь узнать, он успел меня выбрать?
И тут, словно очередная глумливая шутка с уст Герцога, заверещал дверной звонок.
Я проглотила крупную виноградину, не потрудившись её раскусить. На глазах проступили слёзы.
Что-то неуловимо опасное повисло в воздухе. Оно настораживало и заставляло окунуться в то самое детское время, когда казалось, что под одеялом безопаснее всего. Мозг активно заработал в поисках путей отступления. Увы, единственным выходом было окно и полёт с восьмого этажа. Необходимо напомнить о заказе новой пожарной лестницы, старую сняли год назад из-за ненадёжности.
– Ты в порядке? – обеспокоилась Лиза. – Присядь. Я открою.
Я вбежала в спальню и лихорадочно осмотрелась. Что конкретно пугало, я не смогла бы объяснить даже себе. Но страх не позволял выходить навстречу незнакомцу.
По зале разлетелись восторженные вздохи девушек и радостные приветствия мужчин.
Спрятаться. Хочется спрятаться.
* * *
* * *
Руки нащупали на прикроватной тумбочке кулон в виде маленькой восьмиконечной звёзды на золотой цепочке. Украшение из зелёного хрусталя совсем не смотрелось с новым платьем, но почему-то казалось необходимым. Как будто защищало, как будто вселяло уверенность. Я даже не помнила, откуда оно появилось в моей жизни, возможно, подарила бабушка, – она любила дарить украшения, – но совершенно точно всегда являлось больше, чем красивой безделушкой.
– Маска! – вспомнила я и подняла крышку небольшого старинного сундука, увитого золочёными ветвями.
Перед глазами оказалась чёрно-фиолетовая полумаска с лиловым аккуратным пером слева. Она, несомненно, подходила к платью. И, хоть Герцог говорил мне как раз о том, что пора бы отвыкать от различного рода масок, в этот раз она являлась необходимостью. Я не знала, почему, но где-то глубоко сидящее чувство самосохранения призывало к сокрытию истинного лица. И через минуту я вышла к гостям в новой личине.