Танец Среди Звёзд

Домой идти не хотелось, поэтому я удобно устроилась в дальнем углу летнего кафе, которое, большой и жирный плюс ему, работало до глубокой ночи, и наслаждалась индюшачьим шашлыком. Шума практически не было, ведь завтра рабочий день. И те, кто ещё не вернулся с работы, пробегали мимо, торопясь домой. Я наблюдала за ними, пережёвывала мясо и улыбалась так, будто получила золотую медаль на олимпийских играх. Да, я радовалась. Сама не знала, чему. Вроде загадок стало больше, так много, что мозг плавится, а вроде появилась возможность узнать хоть что-то о реальном существовании Герцога.

– Кристина? – от неожиданности я проглотила кусок шашлыка, забыв пережевать его.

На глаза навернулись слёзы.

– Кристина, всё хорошо? – молодой мужчина двадцати шести лет стоял около стола и обеспокоенно рассматривал раскрасневшееся лицо. Голубые глаза глядели так внимательно, будто от этого взгляда зависела моя жизнь, и он усиленно старался не моргнуть. Неудобно, надо признаться, когда пытаешься не умереть от большого куска мяса, а тебя рядом гипнотизируют. Лучше бы по спине хлопнул.

– Я… да, в порядке, – прохрипела я, наконец-то, справившись с едой.

Антон Болконский – сокурсник и просто положительный человек. Его давней фантазией было окружить себя антиквариатом и наслаждаться созданным видом. Странная мечта, но он её осуществил, открыв антикварную лавку в двух кварталах от галереи. Иногда он заходил в гости и разглядывал каждый сантиметр бабушкиной квартиры с таким лицом, будто ему открыли сотворение мира.

– Я как раз направлялся к тебе, – пригладив светлые волосы, он опустился на соседний стул.

– Зачем?

– Пришёл заказ, помнишь?

Я заметила в руках знакомого прекрасную элегантную трость из лайсвуда. Она была коричневой с тёмными «чешуйками». Металлическая рукоять с золотистым блеском изгибалась в удобный узорчатый крючок. Великолепный экземпляр. Около двух месяцев назад я заказала Антону сделать для меня этот аксессуар. Вряд ли я куда-то с ним выйду. Для этого подойдут разве что особенные виды танцев или же балы-маскарады. Можно считать это капризом, но я мечтала о ней около месяца, прежде чем заказать.

Я зачарованно оглядела её, взяла в руки и поднялась со стула. Лёгкая, гладкая, она словно вросла в руку и стала частью меня, как бы глупо это ни звучало. Кажется, я всё-таки буду носить её с собой. Она должна видеть мир и быть рядом.

– С меня коллекционное вино.

Парень мечтательно улыбнулся.

6 глава

о ядах, что часто являются лекарствами

Антон Болконский сумел то, чего не удавалось всему моему окружению на протяжении последнего месяца – на полчаса избавил от мыслей о Герцоге и его странноватом мире. Полчаса – слишком мало, – сказали бы некоторые. Но перерыв в полчаса оказался глотком свежего воздуха. Я с удовольствием слушала об очередных статуэтках, привезённых из Египта, о недорогих, но древних украшениях российских дам восемнадцатого века, наслаждалась повествованиями об Африке, из которой Антон недавно вернулся, и смеялась, поддавшись как всегда тонкому и положительному юмору. Но давнему знакомому пришла пора уходить, и его место снова заняла тоска.

Я усмехнулась, прогуливаясь по ночному тротуару, освещённому множеством высоких фонарей. Обесцветившийся мир ночью становился более оживлённым. Прохожих почти не видно, разнообразные краски дня исчезли. Осталась лишь тьма и жёлтый отблеск лампочек. Но это выглядело сочно и свежо. Напоминало Тёмный лес в Стране Фантазий.

Вниз по одному из фонарей медленно и важно спускался паук. Тонкие лапки слаженно передвигались. Если бы он был человеком, то наверняка ходил бы по земле, гордо задрав подбородок.

Из горла вырвался тихий вздох.

* * *

Живительная вода несла вперёд, и у меня совершенно не было желания противиться течению. Будь что будет.

Я закрыла глаза, на время покинув все миры, в каких только возможно оказаться. За Сальваторе я не беспокоилась, он умнее и опытнее, а супердоспехи защитят даже от утопления. Казалось, один раз я услышала, как он выкрикивает моё имя. Но было поздно, – попав в приятную и долгожданную среду, я не могла пошевелиться.

Разбудило пение птиц. Очень слаженное и будто отрепетированное. Оно создавало знакомую мелодию, которую никак не получалось вспомнить.