Танец стихий

— Ох, Кира, — вздохнула она под утро, когда пустая бутылка валялась под столом, а мы сонными глазами мрачно встречали преувеличенно-бодрое утреннее солнышко, — как я тебе завидую…

— Завидуешь? — удивилась я. — Чему, интересно? Разлуке с милым? Или тоске в душе?

— Глупая ты, — оборвала меня подруга. — Любви завидую, чувствам, словно в романе. Приключениям завидую. Ты хоть понимаешь, что была там, где никто не был? Видела другой мир, о чем люди только мечтают, да пытаются хоть во сне прикоснуться к чему-то не столь обыденному?

— Не понимаю, — хмыкнула я. — Точнее, мозгами все понимаю, а вот сердце завидует как раз тебе. Тому, что ты спокойно живешь — знать не зная о гипотетических других мирах, о любви ненормальной к странному мутанту, похожему на тебя лишь отдаленно. Хорошо, хоть в валла не угораздило влюбиться… Тьфу, страсти какие!

— Ну, давай друг другу завидовать, — расхохоталась Леля. — С обоюдного согласия.

На том и порешили. С тех пор все делали вместе, Лелька даже хотела перебраться ко мне из общежития, да подвернулась квартирка недорогая рядом со строящимся зданием, которое в будущем и стало нашей школой танцев. Леля, как всегда, оказалась в нужное время в нужном месте. Вскоре школа стала приносить прибыль. Леля честно делила деньги пополам. Я было отбрыкивалась: с тех пор, как меня лихим желанием хранителя занесло в Кеприю, деньги перестали что-то значить. Есть чего носить, есть чего поесть, а танцевать меня теперь везде бесплатно пускают, поскольку все уже свои. Но Леля была непреклонна, почему-то считая, что именно я помогла сбыться ее амбициозным планам.

Горячий ароматный кофе ожег небо: задумавшись, я сделала излишне большой глоток. Откашлявшись, решительно возвратила чашку на мраморную столешницу: вечером допью. Подхватив рюкзачок, выскользнула на улицу в прохладу зарождающегося утра. Прохожих пока не было — еще слишком рано. Это хорошо: я всегда чувствовала себя комфортнее в одиночестве, а теперь это стало моим стилем жизни. Волчица, — так теперь меня называют за глаза, а некоторые и в глаза. Например, те парни, которым повезло выбрать для любовных страданий именно мою персону, словно вокруг нет девчонок посимпатичнее, поулыбчивее… да со свободным сердцем.

Сперва я хотела поменять квартиру — чтобы окончательно избавиться от воспоминаний. Но потом, немного поуспокоившись, передумала: сейчас лишь воспоминания составляли лучшую сторону существования. Я смотрела на жизнь вокруг, на людей, слушала подруг, и поняла, что не имею права жаловаться на жизнь: мое сердце тронула настоящая любовь. Та, которую ждет большинство. И множество людей, возможно, ждет всю свою жизнь. Некоторые, так и не дождавшись, уходят из этого мира ни с чем. Мне же улыбнулось великое счастье, и пусть оно улыбалось лишь одну ночь — эта ночь стала путеводной звездой всей жизни.

Да, со звездами у меня особые отношения. Усмехнувшись, припомнила темный вечер, когда проходя по памятной дорожке, сорвалась на бег, так же раскинув руки, да уперев глаза в звездное небо… с размаху налетела на фонарный столб. Вот тогда звезды окружали меня со всех сторон. А потом меня окружали кресты… нет, хвала небу, я оказалась не на кладбище. Кресты красные, больничные, куда я загремела с сотрясением мозга. Передвигаться по стеночкам и отбрыкиваться от добрых врачей, наперебой предлагающих сделать пункцию мозга, мне не понравилось, поэтому я прекратила эксперименты и теперь всегда смотрю под ноги.

Поймав пустую маршрутку, я поехала на окраину: все равно еще очень рано. В одиночестве танцевать сегодня не хочется, а вот на окраине было чем заняться. Поблагодарив говорливого водителя, который развлекал меня веселыми историями всю дорогу и не требовал какой-либо реакции, выскользнула около рощицы: там, на небольшой вытоптанной полянке по ночам происходило волшебство: молодые люди под энергичную музыку раскручивали вокруг себя огненные шары! Когда я впервые увидела, как парни танцуют с горящими паями, — а это называется именно так, — то была совершенно очарована. Напросившись к ним в компанию, начала заниматься со всей страстью. И освоив первую восьмерку, уже думала, как поставить клубный танец с такими вот штуками.

Конечно, танцевать с огнем в тесном помещении очень опасно, поэтому я решила ставить танец со специальными светящимися палочками. В темноте танцпола они смотрятся ничуть не хуже огня, зато не дымят, не чадят и не поджигают зрителей. Так что теперь мои тренировки дикой смеси беллиденса и хипхопа с элементами нижнего брейкданса, да еще с поями наперевес всегда вызывали аншлаг в тренировочном зале: люди специально оставались после занятий, чтобы поглазеть на эту дикую смесь. А с учетом того, что я теперь принципиально не брала для танцев легкую музыку, предпочитая рок, металл, классику… да любые сложные для постановок композиции, каждый танец признавали «высокоинтеллектуальным». Так что, по прошествии этих тяжелых, но продуктивных пяти лет, я стала личностью узнаваемой и востребованной в плане такого вот нестандартного творчества.