Танец стихий

Поддавшись панике, я рванулась к двери, надеясь выбить замок: других путей отступления придумать не смогла. Но эфемерид с легкостью просчитал и это устремление. Он мощным прыжком оказался на моем пути и даже чуть застыл, смакуя момент. Я по инерции врезалась в мужчину: рука эфемерида мгновенно оказалась на моей шее, и он шагнул вперед, прижимая меня спиной к стене. Я вцепилась в сжимавшие горло пальцы, стараясь отодрать их и впустить в себя глоток воздуха. Немного полюбовавшись моей беспомощностью, эфемерид нарочито медленно прижал меня к стене своим телом и отпустил руку. Я судорожно вдохнула воздух и закашлялась.

Эфемерид взял в руки мою голову и развернул вверх лицом. Сжав зубы, я с вызовом посмотрела в черные глаза мужчины. Он же был спокоен: по лицу эфемерида бродила весьма довольная улыбка. Улыбка удава, знающего, что жертва от него никуда не денется, поэтому можно с ней немного позабавиться. Будущее предстало в весьма мрачном свете: долгая семейная жизнь, полная таких вот садо-мазо игр.

Насладившись своей победой, эфемерид жестко зафиксировал рукой мой подбородок и страстно впился в губы, проникая в рот раздвоенным языком. Задрожав от страха, я отчаянно рванулась, но эфемерид лишь еще сильнее прижал меня к стене, почти выдавив из легких весь воздух. Другой рукой он рванул ткань на моей груди. Бифлекс выдержал, лишь растянувшись, но на пол, стуча каплями дождя, посыпались многочисленные стразы кроваво-алого цвета.

— Гемм! — дверь распахнулась, и на пороге возник другой эфемерид: он был немного старше, ниже и коренастей.

В раскрытую дверь внутрь комнаты тут же проникли звуки бьющих о борт судна волн, резкие крики птиц и невнятные разговоры кеприйцев.

— Что?! — чуть отстранившись, спросил Гемм.

В одном негромком слове чувствовалось такая ярость, что у меня засосало под ложечкой: кажется, еще секунда и тело несчастного, осмелившегося побеспокоить эфемерида в его каюте, растечется по грязному полу неопределенной кровавой массой.

— Прости, что отвлекаю, — чуть виновато произнес ворвавшийся эфемерид. — Но ты должен это видеть.

Гемм зарычал, но, отпустив меня, развернулся к вошедшему. Я, ощутив свободу, тут выкарабкалась из угла, куда он меня загнал, и скользнула в сторону стола в поисках временного укрытия.

— В твоих интересах, чтобы это было действительно важно, Нотт, — с угрозой в голосе проговорил Гемм и широкими шагами направился к выходу.

Дверь осталась распахнутой. Немного осмелев и решив, что я все равно ничего не теряю, скользнула наружу. По пути провела рукой по косяку и с удивлением не обнаружила ни намека на замок: значит, дверь закрывалась магически. Оказавшись на широкой палубе, торопливо осмотрелась. Гемм с помощником всматривались вдаль, стоя у правого борта. Несколько полуголых эфемеридов, — видимо, матросы, — подчеркнуто безразлично занимались своими делами, украдкой бросая на меня любопытные взгляды.

Перед дверью обнаружились мои туфли и крылья. Рассудив, что топать по разгоряченной на полуденных солнышках палубе босиком не очень приятно, я торопливо нацепила босоножки и накинула крылья, словно плащ. Почувствовав себя более уверенно, тоже всмотрелась в сторону, куда было направлено все внимание помрачневшего Гемма.

На горизонте явно был виден корабль, на всех парусах движущийся в нашу сторону.

— Анахи, — немного удивленно констатировал Гемм. — Что им от нас нужно? Если только…

Он оглянулся в сторону каюты и, увидев, что пленница осмелилась выйти, обратился ко мне:

— Может, ты знаешь, что от нас вдруг потребовалось анахам?

Я испуганно вздрогнула, взгляд заметался: неужели мицар уже знает, где я? Я не была готова сейчас встретить Роже, хотя это, конечно, лучше, чем быть изнасилованной эфемеридом.

— Что, еще один поклонник? — понимающе улыбнулся Гемм, оцарапав меня ревнивым взглядом. Потом резко бросил пожилому эфемериду: — Готовьтесь к сражению. А ты, драгоценная моя, лучше укройся внутри, а то как бы не украли!

— Словно это спасает, — зло буркнула я и, полностью игнорируя Гемма, перешла к другому борту.

Здесь горизонт был чист, кристальное небо отражало блики оранжевых солнышек с темных водах океана. Волнение было очень сильным, не зря корабль так раскачивало. Хорошо, хоть не страдаю морской болезнью… а может, и плохо: глядя на зеленую барышню с периодическими позывами к рвоте, Гемм бы не решился бы лезть целоваться. Плюнула в воду, вспомнив раздвоенный язык, щекочущий небо. Жуть какая! Да уж лучше в воду, чем замуж за это чудовище! Хотя, конечно, умирать совсем не хотелось. Но тут уж как повезет: если на корабле анахов действительно находится мицар, конец мой обещает быть нескорым, но, к сожалению, более мучительным.

Как я буду оправдываться? Он прожил тысячу сот с мыслью о том, что я его бросила и убежала с другим. Эта мысль давно укоренилась в мозгу мужчины и проросла, напрочь убив всякие сомнения: я ведь так ни разу и не объявилась. И к тому же всячески мешала ему добраться до себя, пусть и неосознанно. Он ведь думает, что скрывалась!