Танец стихий

Камешки, упав на землю, отскочили, чтобы соединиться в воздухе в один — переливающийся всеми цветами радуги — практически копия символа власти, что сидел в груди у мицара. Глаза ведьмы стали стеклянными, она нараспев произнесла высоким чужим голосом:

— Ответ на твой вопрос — начало начал. Стихии отдают в твои руки священную тайну сотворения жизни. Вернись в колыбель мира и познай счастье второго рождения.

Потом камень распался на дзеты, рассыпанные в беспорядке на сырой земле. Марвия растерянно моргнула, глаза ее приняли осмысленное выражение: она потрясенно посмотрела на меня.

— А вот такое со мной — впервые, — голос ведьмы звучал почти испуганно. — Что произошло? Я так полагаю, тебе ответили стихии?

— Ответили, — мрачно изрекла я, — теперь дело за малым — понять, что именно они мне тут насоветовали…

Махнув рукой на все тайны мира, отправилась назад. Ошарашенный событиями цвак остался на берегу. Видимо, переваривать дальше. Ведьма расстроено плелась за мной следом.

— Марвия, — позвала я женщину: она подняла на меня выцветшие глаза. — А почему ты не завела семью, детей?

— Я же полукровка, — печально ухмыльнулась ведьма.

— Ну и что? — недоумевала я. — На всякую хитрую гайку найдется свой винт с резьбой…

— Дело принципа, — пожала плечами Марвия. — Выходить за кама — ниже моего достоинства, а брать в мужья анаха — ниже его достоинства…

— Да уж, — буркнула я, — достоинство все отрастили — будь здоров!

Молча, размышляя каждая о своем, мы вошли во двор, полный щебечущих девчушек. Они все еще пытались стирать. Но это действие грозило затянуться на соту: полуголые девушки, восторженно визжа и смеясь, со всей дури лупили друг друга мокрыми тряпками. Вся стирка пошла насмарку, поскольку тряпье уже успело несколько раз поваляться в пыли двора. Все вокруг, включая безалаберных девиц, было мокрым и равномерно серым.

— Ну, ни на уну нельзя оставить! — всплеснула руками старая ведьма. — Эй вы, ванаги, прекращайте балаган! Все белье перепортили…

— А зачем ты их заставила стирать? — недоумевала я. — Наши этого вообще не умеют, в моем мире стирают машины.

— Да я бы и сама справилась, — пробубнила ведьма, отбирая грязные мокры тряпки из руки смущенно-хихикающих девиц. — Да о них заботилась, от безделья уже с ума сходят. Чем их еще занять, чтобы морниев на островки не заманивали?

— Это как? — хохотнула я.

— Да вот, взяли манеру, — недовольно ворчала старуха, — в чем мать родила по берегу ходить. Говорят, загорать так лучше — следов не остается. А несчастные морнии вокруг так и юлят на своих лодчонках, все глаза уж просмотрели. Ну, думаю, ладно, пусть полюбуются на красоту. Так они по ночам на остров лазить стали, да к девчонкам пробираться. Визгу-то было, страшно вспомнить. Прогнала наглецов: парни-то добрые, хорошие, только ума недалекого. Думала, прекратят девки это безобразие. А эти ванаги специально стали по берегам шнырять, да морниев дразнить. Те и меня боятся, да девки красивые стайками рыбаков соблазняют, даже плавают к лодкам, бесстыжие. Ну, думаю, до добра это не доведет, но как же занять-то их?

— Обеспечить, значит, досуг, — задумчиво проговорила я и усмехнулась: — Ну это я на себя возьму. Все равно надо дожидаться, когда же стихия огня снизойдет до повиновения мастеру. И уж поверь — девчатам будет не до мужиков!

С этого дня я начала тренировать бедных девушек. Вот эта стихия мне подчинилась давно. С восходом солнышек выгоняла разнеженных подруг на пробежку, потом легкий завтрак и утренняя тренировка на сотню унов, обед, небольшой отдых, снова тренировка, ужин и отбой.

В первое время девочки обильно истекали потом и топали по каменному двору Марвии, как слонихи, но жесткая дисциплина делает свое дело, и вскоре стали получаться первые па. Конечно, сразу научить танцам людей, далеких от этого, невозможно. Но постепенно можно объяснить каждое движение, разложить на составляющие каждую связку, вложить в прекрасные головки чувство ритма.

Начала с востока, так как танец живота всегда первое, чем хотят заниматься новички. Конечно, есть еще стрип, да гоу-гоу, но клубные танцы преподавать в Кеприи трудновато: Рад мог играть только один ритм, а он более всего походил на таблу. Марвия, идея которой безусловно понравилась, раздобыла где-то парочку необъятных инструментов еще замысловатей, чем даже те, которые я видела на рынке рабов. Валл умудрялся извлекать из них еще более божественные звуки. А Вера, не сводя сияющего взгляда с друга, пела так необыкновенно, что птицы слетались послушать их слаженный дуэт.

Так что музыкальным сопровождением я была вполне довольна. Девочки просто расцвели, когда у них стали получаться движения, поначалу глядя на которые они лишь таращили глаза от ужаса. Все правильно: терпение и труд, — а особенно тоска от безделья в чужом мире, где нельзя, да и невозможно делать практически ничего из того, что делал всю жизнь, — все перетрут.