Танец света

Все эти проверки и испытания были лишь для одной цели: усилить Свет в наших душах или отследить рост потенциала.

– И как? – зачем-то спросила я хрипло, все еще пытаясь отдышаться.

Безликий что-то писал в журнале, возвышаясь надо мной, сжавшейся на мягком кресле.

– Свет растет. Тьма провоцирует его усиливаться, это хорошо.

Я кивнула и посмотрела на ссутулившуюся Катарину. Огонек в ее глазах потух, превратившись в тлеющие угольки.

Глава 3. Маска

Мне больно физически, но эта боль – ничто в сравнении с той, что затаилась в душе с самого детства.

Безликий ушел, оставив нас на растерзание разъяренной Никербокер, и я была уверена, что она еще отомстит мне, когда Высшие вернутся в Аркад – свой город, населенный такими же монстрами, как и они сами. А пока наставница снова надела на меня металлическую маску с острыми шипами, которые кололи веки, оставляя на них мелкие красные точки. Откроешь глаза – и шипы повредят слизистую. Зажмуришься – они располосуют собранную в складки кожу век.

Я медленно выдохнула и постаралась расслабиться.

«Подумаешь, малейшее неаккуратное движение – и я останусь слепой!» – успокаивала себя я. Даже это лучше проверки Безликого монстра. От прошлой до сих пор чувствовалась ноющая боль в груди.

Никербокер плавно ходила между Жертвенницами, обдавая нас шлейфом из запахов пряных трав и затхлой ткани из платяного шкафа.

– Маска учит концентрации, – сквозь зубы диктовала Никербокер. – Чувствуете, как острые лезвия касаются ваших век?

Мы в ответ лишь тихо промычали, боясь сделать лишнее движение.

– Вы должны чувствовать каждый миллиметр вашего тела, быть постоянно в напряжении и одновременно уметь находить силы на расслабление! – поучительно причитала наставница, а я в мыслях корчила рожу ей и Безликому.

Если бы только они видели, какие картинки всплывали у меня перед глазами, то неделю мне сидеть в одиночной камере в подземелье Темной Обители. Но я была рада, что никто из них не умел читать мысли или видеть их по моему лицу.

Ни один день нашего обучения в Обители не обходился без масок. За четырнадцать лет своей жизни я привыкла к этому, поэтому спокойно могла концентрироваться на ощущениях, пока рядом не появлялся он. Тогда все преграды, выстроенные в моем мозгу, рушились, а каждый нерв, словно оголенный, неприятно зудел. Да, я боялась его до дрожи, до скрежета зубов, но не могла понять почему.

Безликий делал больно, но так поступали все. Любая из наставниц, особенно Никербокер, которая постоянно гоняла нас своей тонкой тростью, сестры и даже старая, скрипучая лестница в Обители, об которую я запиналась и рассекала колени. Но при виде Безликого мне хотелось заползти в самый дальний, темный угол и сделать все, чтобы он не заметил меня, не повернул голову в мою сторону. Возможно, я ненавидела его за животный страх, который сковывал мое тело каждый раз, если поблизости оказывался он. Ненавидела его за то, что так боялась.

Сейчас Безликого не было в зале, и я ощущала его отсутствие каждой клеткой. Но все же он оставался где-то рядом – в Обители, и он никуда не уйдет, пока не проведет остальные проверки.

– Вы должны обращаться внутрь себя, – тарахтела Никербокер. – Туда, где в глубинах вашей души таится… – На секунду она замолчала, подбирая более уничижительный тон: – Свет.

В голосе Никербокер было полно отвращения к нам и нашей сущности, и я знала причину. Будучи человеком, Никербокер стремилась приблизиться к Деасам, а может, и мечтала стать одной из них. Она хотела обрести власть и силу, а не трястись, как мы, от страха сделать неверный шаг. Ведь Высшим ничего не стоило уничтожить ее, забыв об этом через секунду. В нашем мире должны жить исключительно Темные люди и Темные существа.

Никакого Света. Никакой добродетели.

Этот урок был усвоен еще несколько лет назад и выбит на подкорке. Никто не поможет, не спасет и не утешит в мире, где расчетливость, похоть и другие пороки набирали силу, где светлым душам не было места.

Я медленно выдохнула, обращаясь внутрь себя.

О каком Свете нам постоянно твердили? Как можно сохранить его, если каждый день нас поливали грязью, а в воздухе витал смрад ненависти? Но я собралась с силами, стараясь отыскать в душе хоть толику светлой энергии.

Моей кожи на груди коснулось что-то прохладное и скользкое.

– Отбросьте все свои мерзкие мысли! – твердила Никербокер. – Энергометр показывает слишком мало света в ваших душах, гадкие девчонки! Вы специально решили подставить меня именно сегодня?

Внезапно тихий голос подала Оливия, и я усмехнулась. Конечно, кто ж еще будет поддакивать наставницам с вечно заумным видом?

– Девочки, мы должны собраться. Вспомните самые теплые моменты в нашей жизни. Прогулки по двору, горячую, ароматную выпечку, новые платья! – щебетала Оливия, а мне захотелось рассмеяться в голос.

То, что для других детей сущая обыденность, для нас – теплые воспоминания. Где тот свет, который должен быть внутри меня? В моей душе лишь пустые коридоры да гуляющий по ним сквозняк.