Танец теней (СИ)

Вестания мало разговаривала с сестрой все эти дни. Отчасти из-за чувства стыда. Не стоило ей говорить про компас. Мама так просила. Она сожалела о том, что обидела её, но не могла просто так переступить через себя, чтобы попросить у Теренеи прощения. Та же, как ни странно, сама избегала Вестанию, проводя всё больше времени с Асфоделем или Аластором. Девушка всё чаще замечала на себе их озабоченные взгляды. Она знала, что они оба могут видеть Серого, и знала, что Асфодель видит его очень чётко и очень хорошо. Вестания часто говорила со своим призраком, но ничего нового о тени ей узнать не удалось, а каждый раз, когда она просила его уйти и оставить её в покое, тень замолкала и уползала куда-то в потаённые глубины сознания Вестании, куда она и сама не могла шагнуть.

С течением времени её потребность в спиралях становилась всё острее. Всякий раз, покидая место их стоянки, она оборачивалась и замечала на снегу начерченные ею самой рисунки скрученной линии, иногда небольшие, иногда огромные. Каждый раз перед сном она разглядывала спираль, нарисованную внутри их с сестрой палатки. Теренея не раз смотрела на неё с жалостью и беспокойством, но сохраняла молчание, никак не комментировала это и не задавала вопросов, так что Вестания была ей благодарна хотя бы за это.

В эту ночь она тоже смогла уснуть только после того, как медленно обвела глазами полный круг спирали, пожелала доброй ночи Серому, и лишь затем провалилась в сон.

Утро было холодным, Вестания сразу почувствовала, что замерзает, не спасали ни палатка, ни спальный мешок. Проснуться её заставил неугомонный собачий лай и визг. Такого раньше с самоедами никогда не происходило, и Вестания насторожилась. Когда девушка открыла глаза, она сперва решила, что ещё не рассвело, такая снаружи стояла темнота. Тут она заметила, как Теренея поспешно выбирается из мешка и ползёт к выходу из палатки. Как только сестра скрылась из вида, Вестания решила последовать за ней.

«Не ходи туда!» — окликнул её Серый.

Что происходит? Почему?

«Вам нужно убираться отсюда! Быстрей!»

Вестания испугалась такому предостережению, тут она почувствовала, как Серый пытается остановить её. Двигаться стало сложнее, он буквально пригвоздил её к земле, но полностью подчинить себе не мог, как не мог и контролировать её слишком долго. Девушка выбежала наружу следом за Теренеей.

— Асфодель! Отойди оттуда! — тотчас услышала она голос Аластора, но ещё никак не могла понять, что происходит.

Представшая её вниманию сцена потрясла Вестанию. В том самом месте, где начинался лес, теперь висел густой беспроглядный туман, смыкая за своим полотном то, что могло таиться внутри. Она сразу поняла, что это за стена. Это все были тени, слабые, блеклые, они медленно копошились, о чём-то шептались, но слов разобрать она не могла. Асфодель стоял прямо перед этим занавесом, и Вестании показалось, что они зовут его к себе. Перепуганная Теренея уже спешила к нему, как тут мальчик наклонился навстречу теням и провалился в беспроглядный сумрак.

— Асфодель! — закричала её сестра, и тут сердце Вестании застыло, тени вздрогнули и захлестнули Теренею сумрачной волной.

— Тера! Нет! Тера! — потеряв рассудок, Вестания бросилась к туману и, наверняка, последовала бы за ней, но Аластор успел остановить её, схватил так крепко, как, должно быть, Серый бы не сумел никогда. — Пусти, меня! Тера! Она где-то там! — она вырывалась, но не могла совладать с наёмником. — Я должна её спасти!

— Нет! Нет, ты никуда не пойдёшь, — произнёс Аластор, удерживая её на одном месте. — С ума сошла? Я никуда тебя не пущу.

— Она же где-то тут, они не могли далеко уйти! Аластор! Почему они не возвращаются? Просто шагнули внутрь… они где-то здесь…

Он силой развернул её лицо к себе, оторвал взгляд от тумана, заставил посмотреть ему прямо в глаза.

— Веста… Веста… — его голос. На миг вдруг не стало ничего, кроме его голоса, на единый миг, в котором она бы так желала остаться навсегда. — Слышишь меня? Ты никуда не пойдёшь. Я приведу её. Ты останешься здесь. Не хватало тебе ещё туда провалиться. — Его руки все никак не ослабляли хватки, как если бы он, правда, боялся её отпустить. — Я найду её. И найду Асфоделя.

— Нет… ты же… ты же не знаешь, что там, за туманом… вдруг их уже нет? — она заплакала. Никак больше не могла сдерживать слёзы, повисла в его объятьях, стала безвольной, стала тряпичной куклой, прислонилась, прижалась к его плечу и не хотела никуда уходить. — Почему я не могла… Теренея… я не сказала ей, что люблю её… зачем я всегда ругала её за глупости… Ещё раньше, я даже хотела, чтобы её не было… — Она рыдала, и горячие слезы обжигали щеки, как расплавленный воск. Она прижалась к его плечу, она утонула в его руках и не могла остановиться, не могла перестать плакать. Сердце ломилось от боли, от страха за Теренею, от ненависти к самой себе.

— Ты ещё успеешь сказать ей, что любишь её. И она это всегда знала, — произнёс Аластор. — Только прошу, не делай глупостей. Не ходи за мной.