Танец В Небесах

Начали выбираться из пещер, на воздухе оказалось, уже наступил поздний вечер, что было хорошо — в сгущавшейся темноте никто из чужих глаз, если бы таковые и оказались здесь, ничего бы не смог разглядеть. Слышался только шелест крыльев взлетающих грургов, которые уносили в столицу бесчувственного Джаса, слабого Сайха, опутанного сетью и завернутого в какой-то весьма крепкий материал — изобретенный этим… для защиты именно от пауков, бывшего ученика Фейха. Сопровождал его Людиг, у него не забалуешь. А замотанную тоже в паучью сеть Наиму увозили степняки, едва сдерживающиеся от самосуда над этой жуткой бабой, но не могли ослушаться Юнчи, вот и скрипели зубами всю дорогу.

ГЛАВА 15

Возле неподвижного, далеко ушедшего, как сказал Фейх, Джаса постоянно кто-то да находился — дежурили студиозусы, учившиеся на лекарском отделении, присматривали Юнчи или Фейх, забегала осунувшаяся Вилья. Она подолгу сидела возле сына и его такого ненавистного когда-то, а теперь беспомощного и неподвижного отца. Сайх сразу же, увидев её, сказал:

— Мамочка, не волнуйся, я скоро встану, это последствия яда. Деда сказал, если бы не две крови, смешавшиеся во мне, я бы не выжил. А Джас… он на самом деле, — Сайх вздохнул и решился, — мамочка, я теперь понял — он настоящий мой отец. Я совсем слабый лежал, только-только руки, ноги стал ощущать, когда это чудовище в женском обличье захотело меня добить… он откуда-то вывалился, жуткий такой, весь в крови, глаза багровые, вот как тогда в горах при грозе. Помнишь, случилось тогда, скала ещё треснула от разряда молнии? Вот так и… отец, опять успел меня собой закрыть.

Вилья грустно улыбнулась:

— Да не стало у меня к нему ненависти, он за свое ох какой ценой заплатил!

— Мамочка, ты поговори с ним за меня, я, как только смогу встать, сам ему скажу все. Нельзя ему уходить, степь без него опять в разные стороны поползет, дед, который Джаймис, совсем сдаст, братики — маленькие, я?? Ну не рожден я Правителем, мне бы учиться поскорее пойти, я так многого не знаю. Отец, он сильный — степь с ним точно вздохнула, простые степняки, они такие как дети, бесхитростные в основном, даже самый бедный степняк старается угостить последним. Я полюбил их, но небо… оно меня просто тянет к себе.

Вилья слушала своего так сильно повзрослевшего за этот неполный прошедший год сына и понимала, что в этом возмужании есть большая заслуга Джаса, не будь его рядом с сыном… — она даже зажмурилась от леденящего душу осознания, что не успей он закрыть собой сына…

— Деда сказал, не будь отец так ободран в том лазе, отрава бы не подействовала сильно, а поскольку он был царапинах и ободран, то яд мгновенно впитался в кровь. Они разбираются в этих записях бывшего Фейхова ученика — у него что-то случилось после прочтения, он стал, как сказала Лена — каким-то овощем, ну, типа, совсем безмозглым. Они ищут противоядие, но пока только и смогли, что задержать его здесь, деда говорит, отец дышит — уже победа. Я так хочу с ним поговорить, пояснить ему, что нужен он нам всем, особенно степнякам, он в тот раз Симу услышал, теперь же Сима говорит, не может до него докричаться, слишком далеко!

Вилья после сыночка зашла к Джасу — все было по-прежнему, сидящая возле него девушка-айн сказала, что он без изменений.

Вилья отпустила её добежать до Дома Знаний, переодеться-перекусить, сама села возле него, долго с горечью вглядывалась с бледно-серое, землистое, обычно такое смуглое, лицо, и решившись, взяла его за безжизненную руку.

— Никогда бы не поверила тому, кто сказал бы, что я буду жалеть своего насильника, разговаривать с ним, даже вот взять за руку. Просил меня сын, очень просил поговорить с тобой…

Опять Джас плавал в какой-то мути, застрял вот, и не туда, и не сюда. Сначала наслаждался покоем, ничего не болело, ничего не волновало, в голове не было никаких мыслей, хорошо!! Сколько он так плавал, непонятно, иногда казалось, долгие годы, иногда, что совсем недавно, он не задумывался, отдыхал… От чего? Он не помнил, да и не хотелось ему о чем-то помнить, зачем, когда здесь так замечательно, только вот где-то далеко-далеко, что-то царапало внутри.

Джас не придавал этому значения, поцарапает и отпустит, он откуда-то четко знал, осталось немного и уплывет он из этого тумана… куда? Куда нужно. Кому?? Наверное, ему, он все свои какие-то дела завершил!! Вот так и шло время, сколько, он не знал и не хотел знать, плавал себе. Ничто не нарушало его покоя, он не пытался вспомнить ничего, зачем?? Только вот царапка внутри немного раздражала, не проходила.

Джас не помнил, спал ли он, бодрствовал ли, так в полудреме наверное и находился, иногда открывал глаза, равнодушно разглядывал не меняющийся туман, опять закрывал их… Но как-то стал раздражать его этот туман, хотелось увидеть что-то другое… Что?? Джас почему-то задумался, впервые. Что же он хотел?? Что-то настойчиво стучалось в его голову, но вот что??

Открыв в очередной раз глаза, очень удивился, натолкнувшись равнодушными ко всему глазами, на чей-то неприятный, сверлящий взгляд.