Танец в живописной технике

— Уверена? — Эрик пытливо уставился мне в глаза. — Леа, я просто не хотел бы тратить время Дэйрана… он и так много сделал. Ему и так есть, чем заняться. Может, у меня нет шансов, а ты не хочешь…

— У тебя нет настроения, — покачала головой. — Бывает. А если серьезно: никто на себя не возьмет ответственность за то, чтобы забрать у тебя шанс. Ты думаешь, Дэйрану будет легче оставшуюся жизнь думать, что он не сделал все возможное?

Киборг поджал губы и нахохлился.

— Тем более, все у тебя получится, — позволила себе похлопать его по коленке как бы невзначай и снова опустила взгляд на художественные принадлежности. — А ты был когда-нибудь на Каире? Там… так все страшно?

— Был, — уже бодрее откликнулся Эрик. — Возьми вон то полотно, что стоит вторым от стены…

Я с азартом проследила его взгляд. Здорово, что Эрик сам дал разрешение взглянуть на его работы.

— На Каире очень красиво, — улыбнулся он грустно. — Там… особенная атмосфера.

Пока я осторожно перебирала полотна, он продолжал:

— Мне кажется, Дэйран тоже чувствует что-то свое к этой планете, вот и пытается ее защищать всеми силами…

Развернув указанный холст лицом к себе, я опустилась перед ним на пол.

— Я думаю, тебе там тоже понравится, — закончил киборг. — Жаль только, что те, с кем мы воюем, не способны оценить красоту этой планеты…

А я слушала его и смотрела на картину. Эрик нарисовал закат двух солнц Каира… В одной части картины собрались красноватые тона и полутени, а в другой — фиолетово — лиловые. В центре противположные лучи встречались, рождая захватывающие цветовые переходы. Я в очередной раз поразилась, как тонко киборг чувствовал цвет, как мог его передавать. Только мрак, наползающий на пейзаж со стороны зрителя был черным, без оттенков и полутонов.

Картина была прекрасной и жуткой одновременно. Если так подумать, то даже киборги научились ценить жизнь и ее красоту, а люди все никак не могут!

— Эрик, это очень красиво, — выдохнула я. — Научишь, как делать вот эти переходы? Ты не использовал чистый цвет, это я вижу. Только не понимаю, какой…

— Научу, — усмехнулся он. — Только на нее ушло пятьдесят кисточек. А Дэйран запрещает продавать картину. Так, хоть бы кисточек себе мог новых накупить…

— Мне бы тоже было ее жалко, — пожала плечами и встала. — Ладно, отдыхай. Я возьму вот это…

Отобрала себе альбом с подходящей плотностью бумаги и карандаши.

— Леа, — окликнул он меня уже у двери, — приходи, когда захочешь. Я правда буду только рад… Потому, что Дэйран нас с тобой, похоже, теперь вместе запрет на корабле.

Кинула на него обреченный взгляд, а он лишь грустно улыбнулся:

— Вдвоем веселее…

Ну, нет… нужно было срочно возобновлять дипломатические переговоры с капитаном!

Глава 12

Когда корабль начал входить в атмосферу, всем на смарткомы пришло предупреждение пристегнуться. И вот теперь мы с Джиджи в обнимку лежали и тряслись на своей больничной койке от турбулентности. Джиджи покрылся пятнами ярко-красного цвета, как табло предупреждения над выходом из нашей палаты. А я думала о том, как изменится теперь мой мир.

Не знала, к чему готовиться. Мне виделось, что, стоит шлюзу открыться, как на борт хлынут реки крови, уши заложит от звуков взрывов и грохота, а сердце сожмется от стенаний и плача местных жителей, очередь из которых выстроится за гуманитарной помощью. И стоило всерьез задуматься: может, запереться с Эриком в дальней каюте и рисовать с ним на брудершафт, не такая уж и гнилая идея?

Но, на самом деле, сердце сжималось от другого: Дэйран совершенно точно меня избегал! Даже процедуру отключения третьего импланта назначил на вечер, но узнала я об этом только от Мари. Меня он даже не поставил в известность!

Когда корабль сел, я решительно встала, оделась и быстро вышла из медотсека. В коридорах суетились люди, готовясь к высадке (надеялась, что только к этому, а не к чему-то более экстремальному), и я на секунду засомневалась: разрешения выходить из кают еще не было. Но, как говорится, обгоняешь — не тормози.

За очередным поворотом в лицо пахнуло горячим воздухом, и я все же немного замедлилась. Шлюз, очевидно, уже открыли. Мимо пробегали люди, не обращая на меня внимания, и я пристроилась в хвосте очередной группы, подстраиваясь под общий шаг. Навык слияния с толпой был отточен у меня уже на уровне инстинктов.

Вскоре показалась распахнутая пасть шлюза, а за ним открывался поражающий воображение вид!

Моему взгляду предстала картина Эрика: мы прилетели на закате. Два солнца сошлись в уже знакомом мне танце: одно почти скрылось, второе догорало, переплетая свои теплые лучи с тенями, оживавшими в каждом изгибе пейзажа. Ветер гонял пески по безжизненным склонам, осыпая их в большую долину, раскинувшуюся внизу. Завороженная зрелищем, еле нашла в себе силы чуть отступить от центра, чтобы не мешать остальным, но глаз оторвать не могла.

Корабль расположился на обычной ровной каменистой площадке, а сразу за ним виднелось какое-то поселение. И от него к нам уже спешили. По бортовому времени было лишь утро. Значит, разница с Каиром у нас была примерно двенадцать часов.