Танец Времен Года

Вереница полукровок, превратившийся в детей своих Времен Года, уходила прочь в противоположную сторону. Инэй еще раз взглянул на племянника и слегка поморщился. Он не верил, что первая степень силы спасет положение. Было бы проще, достанься мальчишке характер матери, а не отца. Да, Его Величество раздражала советница, но она умела за себя постоять. А ее сыну грозила судьба послушной куклы в умелых руках.

— Так что она хотела? — спросил Инэй, отойдя с Грэмом на безопасное расстояние.

— Поговорить, — глухо ответил тот.

Повелитель Зимы мысленно выругался. Придется тащить каждое слово клещами? Непохоже на лучшего друга.

— Грэм, не тяни.

Он странно кашлянул.

— Роксэль кое-что нашла на окраине посёлка. Украшение с порванной цепочкой.

— И?

Вместо ответа Грэм разжал кулак.

Инэй помнил безумное ощущение в момент катастроф: будто всё вокруг ускорялось, а он сам застывал на месте — один в некой иной плоскости, где нет места свету и надежде. И вот годы спустя оно снова накрыло с головой, будто тьма смертельно опасной бури.

— Невозможно…

Повелитель Зимы не видел ледяной цветок больше пятнадцати лет. Он исчез. Его не нашли на месте пожара, хоть и искали. Ни на одном из погибших младенцев, ни где-то еще. А теперь, когда отношения с женщиной, которой кулон раньше принадлежал, трещат по швам, он появился. Как напоминание о несбывшихся мечтах и разрушенных планах. И самой страшной в жизни потери.

— Инэй, — позвал Грэм.

— Откуда он взялся? Как попал на срединную территорию?

— Хороший вопрос. Возможно, кто-то нашел его на пепелище и продал.

— Придушу своими руками, — пообещал Король.

Эмоции, которые он годами прятал в глубине души, вырывались на волю. Напоминали о страшных днях и неделях. Не самых первых, а тех, что пришли позже, когда наступило осознание трагедии.

— Роксэль предлагает повесить объявление о находке, может, кто и откликнется, — заговорил Грэм мягко. — Но надо ли?

Инэй тянул с ответом. Он сам не понимал, чего хочет. Может, было б лучше, если б друг умолчал о найденном кулоне. Видеть его снова всё равно, что самому кинуться в безжалостное пламя Эзры.

— Где вы его нашли?

Вопрос прозвучал раскатом грома, следующим за молнией, что разрезает небо до земли. Мужчины вздрогнули, а Грэм едва не уронил злосчастный подснежник. Позади стояла Корделия Ловерта и грозно взирала на бывших учеников. Её, как всегда, не волновало, кто они по крови и статусу. Она жаждала получить ответ. Немедленно.

— Где вы взяли кулон? — повторила Корделия настойчиво. — Знаю, вас исчезновение девочки мало волнует. Согласна, она с характером, но бегство с ответственного мероприятия не в ее привычках. Что-то случилось, и если вы двое соизволите объяснить, где нашли подснежник, это поможет с поисками.

Инэй ничего не понял из слов заместительницы директора. А Грэм настороженно поинтересовался:

— Какая девочка?

Ловерта всплеснула руками.

— Мари! Это ее кулон.

— Погодите! — он протестующе замотал головой. — С чего вы взяли, что подснежник принадлежит Ситэрре?

— С того, что сама Зимой отдала ей кулон, — пояснила Ловерта раздраженно. — Он девять с половиной лет хранился у меня. В шкатулке матери Мари. То есть, так называемой матери. Гадалки из Орэна.

Разум Инэя с трудом воспринимал слова Ловерты, а Грэм всё расспрашивал ее тревожным полушепотом:

— Так называемой матери?

Заместительница директора всплеснула руками, сообразив, что сболтнула лишнее.

— Тьфу! Да, та шу не имеет к девочке отношения. Мари вообще не человек, а стихийница-полукровка. Наполовину Зима, наполовину Весна. Погодите, — холодные серые глаза округлились, — вам двоим знаком этот кулон?!

Инэй и Грэм переглянулись, и для Ловерты это стало лучшим доказательством. Она вспомнила, как Лукас Горшуа доказывал, что в юной стихийнице течет золотая кровь. Неужели, всё-таки Дората?!

— Ладно, — она выставила ладони вперед. — Потом разберемся. Главное, ответьте: где нашли кулон. Надо разыскать Мари. И поскорее.

— Это не поможет, — пробормотал Грэм. — Кулон обнаружили несколько дней назад во владениях совета.

— Проклятье! — возмутилась заместительница директора и зашагала прочь, потеряв интерес к Королю Зимы и его другу, но Грэм догнал ее и преградил дорогу.

— Зу Ловерта, во имя неба, объясните всё толком.

Инэй не двигался с места. В голове поселился туман. Он закручивался в спирали, которые множились и множились, не давая мыслям оформиться.

Корделия тяжело вздохнула.

— Ох, я знала, что эта история однажды аукнется. Девочка всегда была особенной.

Она рассказала всё. Вкратце. О нанятых сыщиках в Лето, когда Мари пробила осаду Агуста. О найденной шкатулке с письмом и кулоном. О второй страничке, припрятанной сыщиком. О его предположениях.

— Могу лишь судить о том, что знаю, — проговорила она в завершении. — Гадалка девочке не мать, а подснежник был на Мари, когда она попала в Вирту. Всё остальное домыслы. Но полагаю, вам обоим есть что добавить.

Мужчины молчали. Грэм нервно взлохматил волосы, а Инэй отвернулся к окну.

«Безумие», — вертелось в голове. — «Определенно, безумия. Чья-то жестокая шутка, чтобы выбить почву из-под ног».