Танго

Я потом думал об этом, не знаю, как остальные, а я думал, думал и каждый раз понимал, что мы действительно не могли их объехать. Второго убил Петя. Взял у Саши железяку, залез в кабину и прикончил. Они наверняка и не почувствовали ничего, - сказал он. Тем временем Рудольф откупорил трейлер и восторженно закричал, что тут полно водки. Честно говоря, нам уже надоело напиваться, поэтому никто его восторгов не разделил. Федя сказал, что этих двоих надо закопать, хотя бы просто оттащить в лес, а то их могут найти. Кто их мог здесь найти было совершенно непонятно, но мы с Сашей ничего не говоря взяли одного, Федя с Леней другого и потащили в деревья. Рудольф притащил лопату и попробовал копать, копать было трудно, сплошные корни, мы мерзли, лопату взял Федя, но все закричали, что черт с ними, не стоит, и Федя с нами согласился. Мы бросили их так и вернулись к машинам. За руль трейлера сел Саша, рядом с ним Федя, Петя с Леней залезли в кабину грузовика, а я, Анька и Рудольф опять оказались в фургоне. Я думал, мы поедем сразу, но грузовик долго не двигался. Потом пришел Федя и сказал, что нет ключей, Саша пошел в лес обыскивать трупы, наверняка там. Рудольф тоже пошел и не вернулся в фургон, видимо, остался в кабине трейлера третьим. Мы с Анькой остались одни. Саша был прав по поводу ключей, через несколько минут трейлер завелся, следом двинулись и мы. Анька все курила и курила, я подумал, что сигарет у нас мало, совсем нет еды, но есть целая тонна водки, и к чему это все может привести. Она курила, а я смотрел на нее. Мельком смотрел, чтобы она не заметила, но она не замечала ничего вообще, хоть бы я уставился ей в глаза и не отрывался, она просто курила и молчала.

Теперь мы тряслись еще медленнее, потому что впереди тащился трейлер, а он был уж очень длинный и тяжелый, он никак не мог ехать быстро. Мне до дурноты хотелось выпить пива, холодного и крепкого, врубить музыку, не включить, а именно врубить, очень громкую и гитарную, забыться и радоваться. Я поглядывал на Аньку и хотел ее, хотел пива, не хотел ее, пива, громкой музыки, гитарной и с русским текстом, я уже почти слышал такую музыку и чувствовал вкус пива во рту. Мне с каждой минутой становилось все веселее и веселее, старого ничего уже нет, ведь теперь все будет иначе, все можно будет сделать с нуля, правильнее, совсем другая, свободная жизнь, без властей и газет, без телевидения. Я схватил Аньку за плечи и радостно поцеловал ее в щеку. Она удивленно посмотрела на мой идиотски веселый вид и спросила, отчего это я такой славный. Просто так, ответил я ей и поцеловал снова, в рот, просто так, Анька, черт с ней, с Москвой, мы-то все здесь, мы-то живые и никому ничего не должны. А как же те двое, спросила она, глядя в закрытое окно и стряхивая пепел под ноги. Какие двое, не понял я, забыл уже про тех двоих, какие двое? Которых мы убили, сказала она, убили просто так, во сне, там, на дороге. Я замолчал, я не всегда знал, что мне ответить ей, мне вовсе не хотелось никого убивать, я не собирался никого убивать. И тут я вспомнил. Они мешали нам ехать, почти выкрикнул я, мы не могли их объехать, они были на нашей дороге. То есть ты, сказала Анька, глядя на сей раз прямо мне в глаза, то есть ты считаешь, что это достаточный повод для убийства? А почему мы не спросили у них, может они пропустили бы нас сами? Может они вообще поехали бы с нами? Да нет, они же спали, продолжал спорить я, их нельзя было разбудить. Они спали, сказала она. Они просто спали, поэтому их и убили. Убить спящего человека гораздо проще. Ты не видишь его глаз.

Анька опять замолчала. Я никогда не слышал, чтобы она говорила так много сразу. Я осторожно погладил ее по голове и сказал, что ведь убили-то их не мы. Нет, сказала Анька, не отстраняясь от моей руки. Второго убили уже мы все.

Второго убили уже мы все. Мы убили его все. Мы все. Всем миром. Убили, оттащили в лес, вернее, просто убрали с дороги, и поехали дальше. Мы - убийцы. Я - убийца. Анька - убийца. Как интересно...

Анька опять уткнулась в свою нескончаемую сигарету, музыка смолкла, пиво потеплело и выдохлось, а затем и вовсе кончилось. Остались только мы, убивающие спящего пьяного шофера и волочащие его в лес. Я тоже закурил. Я тоже замолчал. Мне хотелось вернуться туда, заорать на Сашу, выбросить его железяку, оживить того, первого, не открывать дверь трейлера, чтобы он не выпадал нам под ноги. Я возвращался туда, смотрел на измазанную кровью землю и молчал, мы все молчали, а Петя лез в кабину и убивал второго, мы молчали, а Петя лез и убивал, а потом мы тащили трупы в лес и бросали там на съедение муравьям и лисам, а Саша обыскивал их карманы в поисках ключей от машины. Черт, ну зачем мы это сделали, я чувствовал себя полной сукой, я проклинал Аньку за ее слова, к чему она все это наговорила, ведь мы же все и так на пределе, да по нам стреляли из автоматов какой-то час назад! А я целовать ее полез, с музыкой этой...