Танго Мотылька

– Я не могу себе представить, как это еще может быть связано со мной. – Тяжело вздохнув, Геннадий посмотрел на меня. В его взгляде я прочитала то, до чего уже додумалась сама. Эту версию он проверил и связи не нашел. Но он не знал о том, что случилось с Никитой.

Я выложила ему идею с любовным треугольником.

– Вряд ли они могли преследовать такую цель. Что бы там этим двоим не подкинули, я никогда не поверю, что у Люси кто-то есть помимо меня, если она сама мне не скажет. И то ей очень придется постараться, чтобы мне это доказать. Так что это не могло бы меня деморализовать.

Значит, версия с подкидыванием чего-либо отпадает. Возвращаемся к попытке ограбления. Ничего не украдено, а девушка пострадала. Так же, как и Никита.

– Значит, все же они что-то искали. – Геннадий достал еще одну сигарету. Потом, подумав, отложил ее и взялся за турку. – Еще кофе? – спросил он.

Я кивнула, не глядя.

– Почему вы говорите, что это были «они»?

– Не знаю, – Геннадий пожал плечами. – Мне кажется, такие вещи не делаются в одиночку.

– Резонно, но мы уже пришли к выводу, что приходили за чем-то определенным, а для этого совсем не обязательно идти целой толпой. Если, конечно, эта вещь не весит тонну. А пропажу такой вещи вы бы заметили в первую очередь.

– Вы правы. Значит, это были не «они», а «он»?

– Вероятнее всего. – На самом деле я была в этом уверена.

– Когда вы ее увидели, где она была?

– В зале на полу. Вся в крови… – Голос его дрогнул, и рука, держащая турку над моей чашкой, тоже. Только он отошел, я тут же подхватила чашку. Аромат кофе задрожал в горле.

– В зале у двери? Или в зале у окна? – уточнила я, покручивая чашку в руках.

– Ближе к окну. – Геннадий сел напротив меня со своей чашкой. Он внимательно следил за полетом моей мысли. Мне даже казалось, что периодически у него в мозгу щелкала мысль «я до этого тоже додумался» или «а вот это мне в голову не приходило».

– Слишком далеко от двери, – сообщила я сама себе блестящую мысль. Геннадий не успел ничего у меня спросить, я наклонилась и хлебнула еще кофе.

– А где был хлеб? – я сосредоточилась, пытаясь восстановить картину.

– Хлеб? – Геннадий совершенно потерял нить моей скачущей вперед мысли.

– Хлеб, – пояснила я. – Она ведь за хлебом ходила? Это ведь проверили? Сколько времени она ходила, сколько провела в булочной?

– Ну да, ее не было дома от пятнадцати до двадцати пяти минут, не больше.

– Ну, так и где он был? Хлеб?

– Ну… – Геннадий на мгновение задумался. – Вообще-то он был везде…

Я удивленно приподняла бровь.

– У двери лежал пакет с раздавленными эклерами, у зеркала – батон, на пороге в зал – булка бородинского… а сам пакет лежал рядом с ней. Еще везде были конфеты… И вообще был беспорядок. Книги валялись на полу, любимые Люсины шкатулки… все было перевернуто.

Я громко выдохнула, представив себе эту картину.

– Что это значит? – Геннадий посмотрел на меня.

– Ее волоком тащили от двери до того места, где вы ее нашли.

Я посмотрела на Геннадия, он выглядел потрясенным.

– Милиция предположила, что она сопротивлялась? – мягко спросила я.

Он кивнул.

– В узком коридоре, банде грабителей?

Еще кивок.

– Ясно.

– Что ясно, Татьяна Александровна?

– Пока не знаю, но мне это кажется подозрительным. Логичнее было бы предположить, что человек, забравшийся в чужую квартиру с корыстной целью, очень чутко прислушивался к каждому звуку. Ведь он не на прогулке.

– Да, логично. – Геннадий кивнул. – Я бы прислушивался.

– И я тоже. – Я усмехнулась, я не стала спрашивать, почему он мог попасть в такую ситуацию, он не стал спрашивать меня. – Дальше, логично было бы предположить, что он ее услышал.

– Да, можно. Но что нам дают эти предположения?

– А то, что если он ее услышал, он в целях самосохранения должен был броситься в прихожую. Затаиться у двери и, когда она входила, в момент, пока еще не закрыла дверь, он бы сильно толкнул ее и выскочил.

В случае с Никитой он просто затаился и ждал, пока Никита не пройдет в глубь квартиры. Он постарался избежать столкновения. Может, потому, что решил не связываться с противником, который мог ему активно сопротивляться.

– Черт. Вы понимаете, что это значит?

– Догадываюсь. А вы?

– Он не нашел то, что хотел, и пытался узнать это у нее. – По лицу Геннадия скользнула туча. Получается, что девушку не просто избили, а избивали с определенной целью, жестоко и методично. Не просто причиняя боль, а еще запугивая в процессе. Я почти ощутила, с каким скрипом пополз вверх показатель по шкале его озверелости.

– Компьютер был далеко от нее? – спросила я, вспомнив о смайлах, которые пришли Никите первого числа. – Откуда она выходила в Сеть?

Геннадий на мгновение задумался, вспоминая.